Я крутил головой как заведенный, потому что предчувствие беды стало вовсе нестерпимым. Постояв немного, я отошел в сторону и наведался в помещение, где готовили освежающие напитки для королевской семьи.
— Все в порядке! — отрапортовал сержант гвардеец перед входом.
Я кивнул ему, вошел вовнутрь и неожиданно увидел, что поварам помогает какой-то монашек. Поймал его за шиворот и прошипел сквозь зубы.
— Какого черта?
Плюгавый человечек с заячьей губой что-то униженно забормотал, но в глазах монаха сверкнула незамутненная ненависть, он извернулся и коротко ткнул меня в живот узким и длинным стилетом.
Раздался противный скрежет, каким-то чудом ублюдок попал в пряжку широкого ремня под сутаной.
Я его машинально ударил головой в лицо, он отшатнулся, злобно взвизгнул и снова кинулся на меня.
— Срань господня… — я снова чудом ушел от удара, поймал его за кисть, переступил ногами и бросил на пол.
Монах злобно завизжал, попытался вырваться, но…
С его головой встретился тяжеленный черпак и монах безжизненно распростерся на каменных плитах пола.
— Прошу прощения… — дюжий слуга виновато поджал плечами. — Я посчитал нужным вам немного помочь.
Остальные повара и поварята боязливо жались к стенам.
— Я запомню… — я сухо кивнул ему. — Как он здесь очутился, мать вашу? Я спрашиваю, идиоты?
Охрана только разводила руками, от остальных внятного ответа тоже получить не удалось. Каким-то загадочным образом просочился и все. Как очень скоро выяснилось, монах суетился возле столика, где готовили питье и закуски для Анны Австрийской, а при нем нашелся маленький уже пустой пузырек. Я приказал убрать все и готовить заново из других припасов, приставил к поварам четырех гвардейцев, а сам попытался допросить убийцу.
Но… он оказался без языка.
Разбирательство ничего не дало, никто из священников собора монаха не знал. Опросив всех кого возможно, я вернулся в зал. Немного подумал и решил сообщить о покушении, но не королеве, а принцу Конде.
— Ваше королевское высочество…
Принц неприязненно на меня посмотрел и отвернулся.
— Увы, мне необходимо сообщить вам сведения государственной важности. Прошу пройти со мной.
Конде все-таки пошел, но только мы вышли из зала, кривя лицо от злости, презрительно зашипел:
— Что вы себе позволяете, мерзкий монашек? Я прикажу своим людям высечь вас! Вы одурачили моего покойного брата, втерлись в доверие к королеве, но со мной у вас не пройдет.
Я резко перебил его.
— Только что королеву пытались отравить.
— Что? — принц побледнел.
— Отравить, — спокойно повторил я. — Я решил сообщить это именно вам, потому что считаю — именно ваша репутация находится под угрозой.
— Объяснитесь! — потребовал Конде, но уже более приязненным тоном.
— Пройдемте со мной.
Я отвел его в небольшую келью, где изложил обстоятельства случившегося, а потом, вдобавок, дал прочитать протокол допроса испанца.
— Но причем здесь я? — недоуменно переспросил принц.
— Я считаю вас самым здравомыслящим человеком в королевской семье, — спокойно ответил я. — Поэтому обратился к вам, а не другому. Вы понимаете, что сейчас происходит? Вами пытаются играть как пешкой в шахматах.
Принц прикусил губу.
— Вы член регентского совета и тоже претендуете на регентство. Вы понимаете, какую тень бросит на вас смерть королевы? Вы понимаете, какой компрометирующий материал против вас заполучат эти люди? Они как раз и пытаются столкнуть лбами королевскую семью. Их цель просто заполучить власть при любом регенте, кроме королевы Анны.
— Проклятье! — зло выругался Конде. — Я благодарю вас, ваше преосвященство. Да, я заметил, что меня в последнее время начали активно настраивать против королевы. Что вы советуете предпринять?
Я в ответ поклонился.
— Пока сохраняйте осторожность и просто знайте — я не допущу, чтобы королевской семье нанесли какой-либо вред.
Расстались мы с ним вполне дружелюбно, принц долго благодарил меня, что на него не было похоже.
Анне Австрийской я ничего говорить не стал, но поймал Гастона, когда он отлучился по нужде.
— Вы уже решили как мы будем действовать? — возбужденно начал Орлеанский.
— Все плохо, ваше королевское высочество…
— Что случилось? — принц вытаращил на меня глаза.
Я повторил ему все что ранее изложил Конде, но с некоторыми вариациями.
— Именно вас хотят скомпрометировать, ваше королевское высочество, потому что считают вас главным претендентом на регентство.
— Что делать, что? — принц заметался по келье. — Это… это неслыханно!
— Сохранять спокойствие и осторожность! Я позабочусь обо всем. И главное, отдалиться от двора.
— Мой друг, я надеюсь на вас! — Гастон схватил меня за руки. — Я уеду сразу после похорон!
Помыть руки после сортира он так и не удосужился. Я с трудом подавил брезгливость и вежливо улыбнулся в ответ.
— Прекрасно, вы самый разумный человек из всей королевской семьи. Верьте и надейтесь на меня.
Как говорится: не было счастья, так несчастье помогла. Чертово покушение помогло мне почти наверняка устранить двух претендентов на регентство. Осталась только Мария Медичи.
С ней я планировал поговорить позже, но способ и случай еще не выбрал, потому что эта свирепая и хитрая старуха могла просто послать меня нахрен. Слишком уж много крови мы попортили ей с де Брасом.
Отпевание шло своим чередом, я от нервного напряжения едва достоял до конца. К счастью, никаких больше неожиданностей не случилось. Никто никого больше отравить не пытался, правда один из пажей случайно поджег гобелен факелом, но сам же его потушил, после чего ему я надавал подзатыльников сам.
Дальше процессия отправлялась в королевскую усыпальницу в Сен-Дени, но уже не пешком, а в каретах.
— Когда все это закончится?.. — тихо всхлипнула Анна Австрийская. — Он при жизни не давал мне покоя, теперь мучает после смерти.
Я кивнул Мадлене, она взяла королеву под руку и повела к карете.
Предчувствие беды немного угомонилось, но не пропало.
Из собора вышла Мария Медичи. Ее взгляд остановился на мне. Ничего хорошего он не предвещал. У меня по спине побежали мурашки.
И тут…
К собору донесся сильный грохот, а над крышами домов со стороны дворца Марии Медичи взмыл огромный огненный гриб…
Глава 17
Барон
Первым делом мы совершили хитрый маневр, а именно, объехали вместе с Атосом, Люком, Бенезитом и еще тремя бойцами дворец стороной, подождали некоторое время, и встретили очередных гостей во всеоружии. Два всадника ехали, не торопясь, и очень удивились, когда мы окружили их и стащили с лошадей, потом быстро обшарили карманы, тюкнули по головам, связали руки и ноги и оттащили в ближайшие кусты. Убивать я их не стал — морды были незнакомые, так что и провинностей сих господ перед Францией и обществом я не знал. Суть же всего действия заключалась в охранных кулонах-амулетах, кои болтались у каждого из гостей на шее. Заполучив же пропуск, я отправил людей на обговоренные позиции, и вместе с Атосом направился к главным воротам дворца.
Мы не скрывались и вели себя естественно. Атос и обычно был мрачен и молчалив, а под действием препарата тем более смотрел на окружающий мир столь грозно, что солдаты на воротах даже чуть отступили назад, потом сержант все же нашел в себе силы спросить:
— Пароль, господа?
— Медичи и Мадрид! — негромко ответил граф. Сержант кивнул, значит пароль был еще действителен.
— Могу я попросить предъявить ваши знаки?
Тут уже я с уверенностью показал отобранный четвертью часа назад кулон, а Атос продемонстрировал второй.
Сержант облегченно вздохнул. Видно, наши лица ему совершенно не понравились — было с чего, я бы от таких физиономий сам бежал куда подальше, — и общаться с нами далее у него не было совершенно никакого желания.