Я раскрыл тот первый лист, что отдал мне Ришелье. Это была не расписка.
Четким и красивым почерком было начертано: «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. Ришелье».
Бог мой! Да это же индульгенция за любые мои будущие проступки! Вот уж поистине царский подарок.
— Я планирую на время снять квартиру, подлечить раны, — сказал фон Ремер.
— Живите у меня! — щедро предложил д'Артаньян. — Все равно господин барон съехал и отправляется отдохнуть на природу.
— Благодарю, — кивнул тевтонец. — Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением…
Я же мимоходом глянул на адрес, указанный на конверте, который мне предстояло доставить.
Опять судьба вступила в игру, не иначе.
На конверте значилось: «Аббатство Руамон. Лично в руки аббату-настоятелю».
Я уже слышал не столь давно название этого аббатства и даже встречал аббата-настоятеля лично. Шевалье де Бриенн, блондин с глазами убийцы, изобретатель ширинки, убийца королевского кабана, человек, знающий русский язык.
Значит, пришло время нам встретиться. Что же, я готов!
Синее-синее небо над головой, слева и справа обширные желто-красно-зеленые поля, за ними густые охотничьи леса. Поют птицы, легкий ветерок обдувает лицо. Красота!
Я неспешно ехал по дороге, приближаясь к аббатству Руамон. С момента встречи с кардиналом Ришелье прошло три дня, я слегка залечил раны, полученные в битве за сундук, решил все текущие дела в Париже и с чистым сердцем и спокойной совестью отправился в путь.
Грядущая встреча с де Бриенном меня немного пугала. Кем окажется этот человек? Пошатнет ли он мою, уже сложившуюся картину мира. Или опять наш разговор пройдет впустую, как в первый раз?..
Поглядим.
Я все же наведался на Королевскую площадь, дом номер три. Но слуги сообщили мне, что хозяйка срочно уехала несколько дней назад, и когда вернется, неизвестно. Причастен ли к ее отъезду граф Рошфор? Скорее всего, да. Но я не верил, что он причинит Ребекке вред. Скорее всего, он ее не похитил — это было бы чересчур, а просто хитростью выманил из Парижа. Ведь и меня он хотел убить, но так и не убил. Пожалел? Или передумал по какой-то ведомой только ему причине? Ответа у меня не было. Единственное, что меня по настоящему беспокоило в этой истории — роль Мари де Шеврез. Как бы герцогиня не попыталась отыграться за свои неудачи на Ребекке. Но в данный момент я ничего поделать не мог. Ни Мари, ни Рошфора в Париже тоже не было, и как их отыскать я не знал.
Поэтому все, что мне оставалось — это выполнить приказ кардинала и убраться из города. И оказалось, что мне вполне достаточно чистого воздуха, прекрасной погоды и отсутствия врагов вокруг. Не так уж и много требуется для счастья!..
Впереди показались стены обители, еще четверть часа, и я доберусь до места.
Чем ближе я подъезжал к аббатству, тем больше мелких деталей подмечал. Слева на лугу паслось стадо баранов, охраняемое монахом и собакой. Удивительно, но монах не пил вино и не дремал в тени деревьев.
На полях тоже работали монахи, и тоже не отлынивали. Несмотря на жаркий полдень, все трудились в поте лица.
Добравшись до ворот аббатства, меня ожидал еще один сюрприз. На входе дежурили два молодых монаха с явственной военной выправкой. В руках они держали заряженные мушкеты — весьма непривычное зрелище для святой обители.
— Что вы хотели, господин? — вполне вежливо поинтересовался один из них.
— Желаю видеть отца-настоятеля, у меня к нему личное послание, — нейтральным тоном ответил я.
— Попрошу вас обождать минутку, сейчас позовем начальника караула. Он решит ваш вопрос!
Боже, как серьезно и строго. У меня было ощущение, что я стою на проходной Челябинского танкового училища, а монахи — те же срочники, только с мушкетами вместо автоматов.
— Ничего, я подожду.
Через несколько минут прибежал начальник караула — крепкий монах средних лет с внимательным взглядом.
— Что вы желаете, господин?
— А вам не доложили? — я начал понемногу выходить из себя. — Мне нужно встретиться с аббатом, у меня для него письмо.
— Отдайте его мне, я передам!
— Нет, это личное послание, и вручить его я должен лично. Это понятно?
Начальник караула смерил меня долгим взглядом, потом что-то прикинул про себя, и сказал:
— Хорошо, следуйте за мной! О вашей лошади позаботятся…
Я спешился без возражений и пошел за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. Это была очень странная обитель господа, совершенно не такая, как я себе представлял.