Вот ее дальнейший рассказ:
Если бы это был домовой, который пришел проститься со мною, то он бы наверняка в том общежитии и остался… Ну как его постоянный жилец, что ли… Но вот ведь какая удивительная штука! Тот самый белый мужчина с белым пятном вместо лица вторгался в мою жизнь еще несколько раз. Происходило это всегда внезапно и только по вечерам, когда я уже лежала в постели. Всякий раз он появлялся вдруг возле изножья кровати, делал два шага по направлению к изголовью, неторопливо склонялся надо мной, а затем мгновенно исчезал. Самое же примечательное: это случалось только накануне каких-то кардинальных событий, крупных перемен в моей жизни. Например, накануне свадьбы. Или накануне переезда нашей семьи в новую квартиру. Накануне смены места работы, защиты диссертации либо, скажем, накануне увлекательной и длительной научной командировки… И так далее. Нехитрым делом было уловить закономерность в явлениях белого призрака, которого я сама для себя уже давным давно называю вестником перемен. Его очередной приход всегда нечто вроде знака судьбы, предупреждающего сигнала для меня. Ни разу сигнал не оказался ложным.
БЕСЫ И… В. И. ЛЕНИН?!
Одна моя давняя знакомая выложила как-то раз передо мной на стол цветную фотографию, сделанную на «Полароиде».
Объясните, что это такое? вопросила она тревожным тоном, тыча наманикюренным пальчиком в снимок.
На нем был запечатлен молодой человек с полупустой пивной бутылкой в правой руке… Я внимательно всмотрелся в снимок. Его декоративный антураж показался мне знакомым.
Где и когда была сделана фотография?
В Москве. Возле входа в Центральный парк культуры и отдыха, пояснила скороговоркой женщина. Весной 1993 года.
Она опять нетерпеливо постучала ногтем по глянцевой поверхности снимка.
Так все-таки что же это такое?
На фотографии висели перед молодым человеком строго по вертикали четыре светящихся шарика на одинаковом расстоянии между ними. Самый нижний из них застыл в воздухе на фоне отогнутой полы куртки, в которую был облачен человек. Шарик был ярко-желтым в центре и с ярко-красным толстеньким ободком. Второй парил напротив мужского предплечья, опять-таки ярко-желтый, но без красного ободка. Третий и четвертый располагались выше. Оба они не имели столь же четкой шарообразной конфигурации, как первый и второй, и походили на два ярких желтых светящихся пятнышка.
Недоуменно разглядывая странную фотографию, я хмыкнул, пожал плечами.
Хотел бы я сам знать, что это, черт возьми, такое… Шары наблюдались визуально, когда был сделан снимок?
— Нет.
А тот мужчина, что на фотографии… Может быть, он почувствовал нечто необычное в момент съемки? Или, скажем, у него заметно изменилось настроение спустя какое-то малое время? Ухудшилось самочувствие, допустим?
Ну не знаю. Ничего этого, наверное, не было. Мы сделали вот эту полароидную фотографию, которая, как и положено ей, тут же проявилась сама собой. И мы очень удивились, увидев на ней гирлянду желтых шариков. А потом пошли с тем парнем, что на снимке, и с нашими общими друзьями погулять по парку. Сделали еще несколько фотографий, на которых, кстати, не было никаких странностей вроде тех шаров. Хорошо и весело провели в парке время. Отчетливо помню: парень вел себя вполне нормально и ни на что не жаловался.
В том числе, уточнил я, и в последующие ДНИ?
Не знаю. Я больше никогда не виделась с ним.
Почему?
А вот это, извините, не ваше дело!
…На следующий день утром я стоял перед входом в Центральный парк культуры и отдыха. В моей руке трепыхалась на ветру фотография с парадом загадочных желтых шариков на ней. Найти место, на котором она была сделана, оказалось пустяковым делом.
Само собой, ничего необычного там на асфальте я не обнаружил ни трещинки, ни дырки в нем. Само собой, ничего неординарного не ощутил, когда ступил на то место и надолго замер в бесхитростной позе руки по швам, как парень на фотоснимке… Я заранее был уверен в том, что ничего не обнаружу и ничего там не учую, однако исследовательская добросовестность требовала провериться на месте.
Был достаточно ранний час. По тротуарам проспекта двигались деловым шагом редкие прохожие, спешившие на работу. Все они шли в одном направлении к ближайшей станции метро. Мимо неслись легковые автомобили, в которых сидели люди, тоже спешившие на службу… На обширной пустынной площади перед входом в парк культуры прогуливался, маясь от скуки, постовой милиционер.
Моя одинокая, надолго замершая на площади фигура привлекла его внимание. Постовой оживился: для него я был неплохим поводом развеять скуку. Пару раз он неторопливо прошелся мимо меня, глядя, впрочем, в сторону, как бы не замечая.
Я стоял на заветном месте столбом, игнорируя его маневры, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Милиционер опять прошествовал мимо, поскрипывая ботинками. Потом звучно откашлялся, крутнулся на каблуках и направился ко мне.
Не успел он и рта раскрыть, как я протянул ему фотографию, представился и сообщил, что занимаюсь, как могу, исследованиями аномальных явлений. Взгляните сами, сказал я, какие поразительные штуки удалось заснять на том самом месте, где мы с вами сейчас стоим.
Выражение беспробудной скуки тотчас же испарилось с хмурого милицейского лица. Мы разговорились. Прошло не более пяти минут, и вот уже мы с милиционером чувствовали себя почти закадычными приятелями, бурно обсуждавшими интереснейшие вещи, безумно волнующие в равной степени нас обоих.
Вопросы сыпались из постового, как горох. Я отвечал. Я рассказал ему о полетах загадочных оранжевых шаров, и не только шаров, над Россией, наблюдавшихся многочисленными свидетелями. О появлениях сходных шаров в домах и квартирах. Об их мгновенных исчезновениях на ровном месте либо о столь же моментальных появлениях, наблюдавшихся снова-таки многими очевидцами… Наконец, мы перешли к обсуждению запечатленного на той фотографии, сделанной перед входом в парк культуры.
Нет, заявил постовой, он лично никогда не видел никаких аномальных явлений здесь, на площади перед парком. К сожалению, добавил он со вздохом.
Я уже собрался было тоже со вздохом распрощаться с ним, как вдруг милиционер наморщил лоб.
Погодите, молвил он, озираясь по сторонам, как бы вдруг припоминая что-то. Снимок был сделан вот на этом месте… Да, вот здесь.
Его взгляд сосредоточился на фотографии, а потом переметнулся на асфальт под нашими ногами.
Верно. Здесь, согласился я, настораживаясь. Мой собеседник тихо присвистнул.
В чем дело? спросил я резко. Вы вспомнили что-то?
Так ведь на этом самом месте изредка спотыкаются люди!
Простите. Не понял.
Ну я видел это собственными глазами… Стою на посту, глазею по сторонам. Ко входу в парк идут люди, навстречу им другие. Помню, женщина с ребенком идет… Ребенок вдруг бац! и падает. Строго в данной точке.
Указательным пальцем постовой ткнул вниз.
Строго в данной? Вы не ошибаетесь?
Строго. У меня наметанный глаз, а память отличная. Пятилетний карапуз шлепнулся именно здесь. Или еще случай. Припомимаю, какой-то высокий худой гражданин в очках тоже споткнулся тут, хотя спотыкаться здесь не обо что. Сами видите ровный асфальт. Ноги у гражданина разлетелись в стороны. На пятую точку сел и, помню, как выматерится!.. Другой гражданин в другой день зацепился здесь же ногой неизвестно за что, закричал, падая. Я оборачиваюсь, а он уже на четвереньках. Рядом валяется сетка-авоська, в сетке три бутылки с пивом, все разбитые. Пиво по асфальту течет… Женщина еще тут однажды шлепнулась. Красивая, молоденькая. Юбка во все стороны. А ножки у нее!.. Ой!..
Погодите о ножках. Постарайтесь припомнить: часто ли происходило такое? Постовой задумался.
Трудно сказать, произнес после долгой паузы он. Я-то ведь не фиксировал специально происшествия такого рода. Ни к чему оно мне было. Тем более что никто из упавших не ломал руки, ноги. Человек вставал и шел себе дальше… Впрочем, думаю, это происходило достаточно редко. Я тут, в парке и перед ним, дежурю уже третий год подряд. Так вот, на моей памяти такое случалось раз шесть или семь. В крайнем случае восемь. Не больше. Не много раз, скажете? Но вот что характерно: решительно не помню я, чтобы на площади перед входом в парк люди где-нибудь и когда-нибудь вообще спотыкались за исключением этого вот самого загадочного места!