Повторяю, я не испытывал в тот момент никаких эмоций.
И вдруг монстр исчез. А шар с иллюминаторами стремительно полетел прочь и вскоре скрылся за горизонтом… Пелену олимпийского спокойствия как рукой сняло с моей души. Я как бы опамятовался, пришел в себя. Странное оцепенение сгинуло.
Завопив от ужаса, я помчался по проселочной дороге по направлению к деревне, где жил мой друг…
ЧУДЕСНОЕ ИЗЛЕЧЕНИЕ
Владимир Васильченко, возраст 34 года, проживает в Сочи.
Он говорит:
Вы второй человек, которому я рассказываю эту историю. Никому, кроме матери, не сообщал я до встречи с вами о пережитом. Не хотелось, чтобы обозвали меня сумасшедшим или, того хуже, мошенником… 20 июня 1990 года около одиннадцати часов вечера я сидел в кресле перед работающим телевизором и просматривал свежие газеты. Неожиданно по экрану пробежали полосы, раздался треск, ж экран погас. Я встал с кресла, заменил предохранитель в телевизоре, но это не помогло.
Едва на экране возникли помехи, как пес по кличке Мишка, живший в доме, с громким визгом сорвался с коврика, лежавшего на полу под окном, и забился под диван. Владимир удивился: что могло напугать пса? Он позвал Мишку раз, другой, третий. Псина не реагировала на зов, сидела под диваном, продолжая испуганно скулить.
Владимир встревожился.
Мишка был хорошо выдрессированным псом, всегда беспрекословно слушался своего хозяина. То, что сейчас он отказывался исполнять команду «Ко мне!», говорило об одном: пес был смертельно напуган чем-то или кем-то.
Чем? Кем?
Васильченко растерянно прошелся по комнате. Ему показалось он слышит какое-то слабое жужжание, исходившее неведомо откуда. Владимир за глянул за шкаф, под стол, за телевизор… Нет, источник жужжания находился где-то в другом месте.
Владимир подошел к окну. И ахнул.
Жужжало там, за окном. Звук, с каждой секундой нараставший, доносился с неба. Вместе с ним приближались к окну два луча, падавших под острым углом с небес из чернильной ночной мглы.
Небольшой частный дом, в котором герой нашей истории жил, был одноэтажным. Окно комнаты выходило на огород, расположенный позади дома. В дальнем конце огорода виднелся сарайчик так называемая летняя кухня.
Лучи осветили огород и замерли, упершись в землю перед летней кухней.
Тут же я услышал команду. Некий голос приказал мне выйти во двор и подойти к летней кухне, говорит Владимир. Самое поразительное, что приказ был отдан не вслух, а прозвучал прямо в моей голове. Подчиняясь ему, я вышел из дома. Попутно мельком отметил Мишка не побежал следом за мной, как обычно это делал, когда я выходил на огород. Пес остался под диваном. Он продолжал жалобно поскуливать.
Когда Владимир Васильченко приблизился к сарайчику летней кухни, он увидел, по его выражению, «совершенно сногсшибательное зрелище в духе фильмов ужаса.
Освещаемые падавшими с неба лучами, там стояли две женщины в серых костюмах, похожих на спортивное трико. У них были необычайно большие рты, нечто вроде щелей, прорезанных на круглых лицах. На головах круглые шлемы, оставлявшие открытыми лица.
У одной дамы шлем имел длинный треугольный козырек, выступавший вперед над бровями, частично затмевавший открытое лицо. У другой козырек на шлеме оказался полукруглым. Он нависал над глазами, почти полностью скрывая их.
Даму с треугольным козырьком на шлеме я назвал про себя «ассистенткой», рассказывает Васильченко. Она, как я вскоре сообразил, выполняла некие подсобные работы в спектакле, который я увидел. А вторую даму я определил сам для себя как «хирурга», ибо она была в том спектакле главным действующим лицом. Присутствовало там и третье лицо. При первом взгляде на него меня всего так и передернуло от отвращения. Важно тут же отметить, что это была моя единственная короткая эмоциональная реакция на происходящее. В следующую секунду… как бы это выразиться… ну, полностью «отрубило» у меня все эмоции. Я воспринимал дальнейшее с каким-то ледяным спокойствием, которому я, к слову сказать, решительно не нахожу по сей день никакого объяснения.
Итак, Владимир увидел третье лицо. Это было голое существо с головою очень старого мужчины. Ниже головы виднелась морщинистая шея, а вот дальше… Дальше шея переходила в совершенно невероятное тело, даже отдаленно непохожее на нормальное человеческое. Голова старика росла из большого кожаного мешка, безостановочно сотрясаемого внутренней дрожью.
Едва заметив мешок, рассказывает Васильченко, я тут же сообразил, что он был вовсе не чехлом на человеческой фигуре, упрятанной в него. Это было именно живое тело, трепещущее и как бы беззвучно стенающее. На старческом лице, венчавшем мешок, застыла гримаса ужаса, а в глазах светилась мольба. Ни единого звука не доносилось из губ старика, плотно сжатых.
Женщины проводили какие-то загадочные манипуляции, склонившись над странным существом. Безрукая и безногая тварь с человеческой головой лежала перед ними на чем-то вроде доски, парившей в воздухе.
В ходе манипуляций мешкообразное тело существа, беспрерывно сотрясаемое дрожью, вдруг начинало в какие-то моменты вибрировать с удвоенной силой. Тут же мешок сжимался, уменьшаясь в размерах, точно из него выпускали воздух. И появлялись на нем отростки, которые затем превращались в руки и ноги, ненормально, впрочем, гладкие и толстые, как бы раздутые изнутри. А на самом мешке проступали очертания грудной клетки и живота.
Проходило несколько томительных секунд, и эти очертания исчезали. Недооформившиеся до нормального, так сказать, вида руки и ноги теряли свой зыбкий облик, опять превращались в отростки, похожие на большие сардельки, а те втягивались в мешок. И мешок снова распухал, раздувался до своих прежних размеров.
Вот как охарактеризовал все эти жутковатые превращения Владимир:
У меня сложилось впечатление, что женщины пытаются сформировать из мешка обычное человеческое тело. Но почему-то работа не клеится. Голова у существа есть. Голову они уже сотворили. А с телом возникли какие-то проблемы… Сейчас, задним умом, мне мерещится, что эти мысли о целях манипуляций с мешком возникли в моей голове вовсе не в результате моих наблюдений за происходящим и его оценки. Стоя в тот момент рядом с женщинами, я как бы воспринимал телепатически от них информацию о цели их работы. Во всяком случае, мне тогда казалось, что воспринимал. Возможно, я ошибаюсь.
Возясь с существом, висевшим в воздухе, дамы пользовались тремя инструментами.
Дама-«хирург» проводила то и дело по мешкообразному телу правой рукой, в которой было зажато что-то вроде крупной круглой присоски с металлическим ободком. А левая рука тем временем с неимоверной скоростью носилась в воздухе туда-сюда рядом с правой. Ее пальцы прыгали вверх и вниз, как бы печатая на незримой пишущей машинке. «Ассистентка» лишь изредка помогала «хирургу». Она подносила к телу существа предмет, похожий на короткий штырь с изогнутым крючком белого цвета. Тыкала крючком в тело. Именно после тыканий кожаный мешок начинал сжиматься, и на нем вскоре отрастали руки и ноги ненадолго, впрочем.
Третий инструмент несколько раз появлялся в руках «хирурга», словно бы материализуясь из воздуха. Владимир так и не сумел описать его внятно.
Это было нечто маленькое, металлическое, состоящее из блестящих трубочек и угловатых выступов, говорит он. Никогда в жизни не видывал я подобных медицинских инструментов. Между тем работал лет пять назад в магазине «Медтехника» грузчиком… Когда я подошел к «хирургу» и «ассистентке», они не обратили не меня внимания. Женщины молча и сосредоточенно занимались своим делом. Я стоял рядом и тоже молча пялился на них. Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Владимир слегка заскучал. Напоминаю, он не испытывал ни страха, ни удивления.
Кто вы такие? спросил наконец он.
Отвяжись! коротко бросила «ассистентка», чуть повернув голову и косо глянув на мужчину из-под своего треугольного козырька.
Она произнесла это слово, не разжимая губ. Ее голос прозвучал прямо в голове человека.
Владимир не последовал совету.
Что вы делаете? спросил он. И что это за мешок с ушами и глазами?