Тем не менее из отрывочных сведений, которые сообщил Биллу отец, он смог подтвердить практически каждое слово Марсела, включая тот факт, что в разгар грозы вечером 2 июля 1947 года отец услышал какой-то взрыв, непохожий на раскаты грома, а на следующее утро нашел все эти обломки. Воспоминания Билла об останках, показанных ему отцом, соответствуют почти в каждой детали рассказу Марсела. Он также припомнил, что по тому, как были разбросаны обломки, отец предположил, что корабль направлялся в Сокорро, на юго-запад от ранчо.
Никаких доказательств наличия мертвых инопланетян обнаружить не удалось, но замечание Бразела по поводу Сокорро представляется интересным, так как, по слухам, вскоре после первой произошла еще одна катастрофа именно близ Сокорро, Нью-Мехико. Рассказывали, что это либо другой корабль, либо тот же самый, потерпевший катастрофу около ранчо Бразела, но пролетевший еще 230 километров на запад.
Единственным свидетелем этого второго инцидента оказался гражданский инженер из Сокорро Дж. Л. Барни Барнетт, который утром 3 июля 1947 года увидел на равнине Сан-Огустин к западу от Магдалены дискообразный объект.
Барнетт умер в апреле 1969 года. Его босс Дж. Ф. Данли говорил, что он был «хорошим парнем… одним из честнейших людей, которых я знал». Он вспомнил, что в начале лета 1947 года он возбужденно говорил ему, что летающие тарелки существуют и что он видел одну. Данли тогда только посмеялся над Барнеттом, но позже, когда тот остыл, снова завел разговор на эту тему, и Барнетт добавил, что он видел разбившийся летательный аппарат на равнине Сан-Огустин, что он был похож на летающую тарелку. Больше он не хотел говорить об этом.
Барнетт, однако, говорил и с другими друзьями. Супруги Малтайс в интервью Уильяму Муру в 1979 году сообщили, что Барнетт, ветеран первой мировой войны, инженер службы охраны почв, был консервативным самоуверенным человеком, не склонным к шуткам, розыгрышам и распространению слухов. В феврале 1950 года они навестили Барнетта и его жену, и Барнетт рассказал им, что видел «большой металлический объект» в более чем километре отсюда на заброшенной равнине. Подумав, что это разбившийся аэроплан, он подошел ближе и увидел «что-то металлическое, дискообразное около 7–10 метров шириной». Металл, из которого была сделана тарелка, походил на «загрязненную нержавеющую сталь». В это время подошли члены археологической команды Пенсильванского университета, которые тоже подумали, что произошла катастрофа аэроплана.
Барнетт уверял, что и снаружи, и внутри тарелки были мертвые тела, они были почти «человеческие, но… у них были круглые лысые головы, необычно расположенные глаза. Они были совсем маленькими по нашим меркам, в то время как голова казалась пропорционально слишком большой. На них были, вероятно, комбинезоны серого цвета».
Пока Барнетт с остальными изучали разбитую тарелку и мертвых пилотов, подоспел офицер на грузовике, за ним подтягивались другие военные. Барнетту и археологам разъяснили, что их патриотический долг — никому не говорить о том, что они видели, потом их заставили уйти. Зона была оцеплена, и корабль и тела увезены.
По этим показаниям можно попытаться восстановить всю картину. Где-то между 21.45 и 21.50 2 июля 1947 года НЛО прошел над Розуэллом, где его видели Уилмоты, потом попал в бурю в северной части города. Как сообщил Бразел, корабль пострадал от взрыва, вызванного ударом молнии или неисправностями системы зажигания, и обломки посыпались на землю Бразела. НЛО удалось долететь до равнины СанОгустин, к западу от Сокорро, где он и разбился, все члены экипажа — гуманоиды или земляне — погибли.
Тарелку можно было легко отследить, и военная группировка из Дламогордо, находящегося на территории полигона Уайт-Сендс, могла быстро добраться до места происшествия. Однако задержка, связанная с Бразелом, привела к тому, что руководство базы было уверено, что утечка информации предотвращена, в то время как сведения о розуэльском инциденте продолжали просачиваться. Казалось бы, кроме слов Барнетта, иных доказательств второй катастрофы нет, но существует много деталей, которые указывают на то, что нечто все же разбилось если не в Сокорро, то в Розуэлле 2 июля 1947 года. Что это было такое, неизвестно.
Интересно заметить, что наиболее впечатляющий пример близких контактов третьего рода связан также с Сокорро, где почти два десятилетия спустя, 24 апреля 1964 года, произошли следующие события.