Что касается магнетитовых шариков, открытых Явнелем, то с началом ядерных испытаний их стали обнаруживать в местах взрывов. В Аламогордо — ядерном полигоне США — их называли «тринититы». Это то, во что превращаются предметы, попавшие в ядерный сверхжар, испарившиеся там, а затем снова конденсировавшиеся в виде таких капелек.
Странные недуги. В 100 км от Аламогордо после первых же ядерных испытаний местный скот стал болеть и исходить какими-то пятнами. Такими же «серыми пятнами», по рассказам эвенков, болел скот и в районе Тунгуски. Сами эвенки тоже страдали от «невидимого огня бога Огды». Были показания о незаживающих ранах, об уродливых детях, то есть испорченной наследственности, и т. п.
Каковы перспективы разгадывания тунгусской загадки?
Золотев считает, что это был несчастный случай, «транспортное происшествие» корабля из Вселенной.
Зигель более осторожен: многое выяснится, только когда мы узнаем больше о способах выделения ядерной энергии и более полные данные о тунгусском случае.
Томас Менер, член Общества по исследованию Вселенной из ФРГ, полагает, что если на эту загадку дано 100 ответов, значит, это нечто своеобычное и достойное внимания. Однако имеющиеся данные весьма противоречивы. Оставшиеся от 1908 года в почве изотопы сейчас трудно отделить от тех, что попали туда в наш век ядерных испытаний. Шансы ответить на вопрос равны нулю. Кроме того, все это говорит об ограниченности нашей земной науки. Ограниченность Кулика, у которого была только одна идея — метеорит; ограниченность Явнеля — «комета»; ограниченность других — «астероид» и т. д. Кто прав?
ПРОКЛЯТИЕ ФАРАОНОВ
1. Проклятие
— Знаете, — доверительно проговорил доктор Мехрес, крупного телосложения мужчина со сросшимися бровями и толстыми губами, — в жизни случаются странные совпадения! Они сидели на бортике плавательного бассейна каирского отеля «Омар Хайям», возле моста 26 Июня, переброшенного через Нил, тянули «кампари» и вели неспешную беседу о новомодной теме — «проклятии фараонов», которое якобы постигает всякого, кто прикасается к могилам царских особ и мумиям Древнего Египта.
Генеральный директор отдела древностей Каирского музея Гамаль Мехрес владел бесчисленным количеством древних изделий и в своем огромном здании хранил великое множество статуй, фигурок и барельефов всех веков и тысячелетий, а на верхнем этаже в комнате номер 52 лежали 20 мумий, распределенных по возрасту и полу, — сначала располагались мужчины, потом — женщины, все в пластиковых коробках — защита от незадачливых посетителей. (Некоторые экскурсанты не выносят вида оскаленных мумий, покрываются потом и в ужасе выскакивают из помещения.)
— И вы абсолютно уверены, что нет никакого проклятия? — спросил немецкий журналист Филипп Ванденберг, автор книги «Проклятие фараонов».
Мехрес колебался. Конечно, он взвесил свои слова. И произнес с характерным гортанным прононсом, как обычно в Каире говорят по-английски интеллектуалы, учившиеся в Оксфорде и Кембридже.
— Если вы собрали сведения обо всех таинственных смертях, то наверняка подумаете именно так. Особенно если учесть, что проклятий всякого рода в древней истории встречается много. Но, — Мехрес улыбнулся через силу, — я просто в это не верю. Поглядите на меня. Всю жизнь вожусь с мумиями и захоронениями фараонов. И жив, как видите. Так что это просто совпадения. Всего-навсего.
Спустя четыре недели после этого разговора Гамаль Мехрес скончался. Врачи поставили диагноз — нарушение кровообращения.
Странно то, что Мехрес умер в день, когда золотую маску Тутанхамона в очередной раз побеспокоили. Служители работали в музее на Мариетта-стрит: упаковывали бесценные барельефы и маски. Оцененные в 58 миллионов, все эти сокровища были погружены в самолет и отправлены в Лондон, где проходила выставка в честь 50-летия со дня открытия усыпальницы Тутанхамона двумя знаменитыми англичанами — Говардом Картером и лордом Карнарвоном.
Тутанхамон — ключевая фигура в нашей зловещей истории, это его проклятие отняло жизнь у трех десятков людей — археологов, исследователей, преподавателей, чиновников. Фараон правил всего девять лет — с 1358 по 1349 г. до нашей эры, и никакого особенного значения этому периоду в истории не придавали. Хоть он и возглавил нечто вроде египетской контрреформации, свергнув монотеизм своего названого отца Эхнатона, — по сути, явился твоего лишь орудием в руках жрецов.
Подлинную известность этот фараон получил после смерти, ее принесло открытие древней могилы, которая, в отличие от других захоронений, не была разграблена… И еще то, что за всем этим последовало, — серия таинственных смертей.
2. Жизнь лорда Карнарвона
Археологи безвременно умирали и раньше, считалось, что над ними вообще тяготеет какой-то рок. И вот 5 апреля 1923 года лорд Карнарвон скончался при довольно странных обстоятельствах.
Так что же общего у богатого английского аристократа с мумиями и закопанными сокровищами? Сама жизнь лорда Карнарвона, пожалуй, дает ключ к некой разгадке.
Он родился в 1866 году в знатной семье, молодые годы провел в Хайклире, родовом имении родителей. Позже, в колледже Троицы, Кембридж, он прославился как отличный наездник и еще стал известен тем, что держал в ящике стола ядовитых змей. Отец умер, когда Джону было тридцать три года, и он получил в наследство все имущество родителей. Началась жизнь плейбоя.
Он был к тому же помешан на автомобилях и очень много сделал для становления автомобильного транспорта в Англии и Франции. Тем более странно выглядело его внезапное обращение к археологии…
Хотя Карнарвон и заслужил репутацию безрассудного, горячего игрока, в действительности он был достаточно рассудительным человеком, и чувство опасности его не покидало никогда. Когда один писатель спросил его о возможном риске, тот ответил: «Вы что, меня за дурака принимаете? Что касается автомобиля, то тут опасность заключается в резких поворотах, а я никогда резко не поворачиваю». Это было и в самом деле так, но все же жизнь вывела его на ту дорогу, которая затем трагически повлияла на его судьбу.
Он ехал по Германии, когда случилось несчастье. Лорд с Эдвардом Тротленом, водителем, сопровождавшим его на протяжении 28 лет, мчался по пустой дороге в сторону Швальбаха, где их ждала леди Карнарвон. Перед самым въездом, когда они увеличили скорость для разгона, на покрытии вдруг заметили ямку, почти невидимую на расстоянии. Лорд резко вывернул руль и выскочил на обочину, покрытую травой, но колесо наскочило на груду камней, шины лопнули, машина перевернулась. Произойди это на асфальте, Карнарвона раздавило бы в лепешку, тут же мягкая почва спасла его от смертельной травмы. Тротлен от удара вылетел в окно, но не пострадал и с неимоверными усилиями, но быстро освободил лорда из-под автомобиля. И все-таки Карнарвона покалечило.
Он перенес несколько операций, но так до конца и не поправил своего здоровья. Ему было трудно дышать, особенно зимой, и вот на холодные месяцы начиная с 1903 года он стал уезжать в Египет. Вполне естественно, как человек, небезразличный к искусству, он довольно скоро почувствовал интерес к археологии. Карнарвон начал вести раскопки. Успеха, правда, поначалу не добился. Обескураженный, он попросил помощи у сэра Гастона Масперо, тогдашнего директора Каирского музея. И Масперо познакомил его с Говардом Картером.
Картер был английским художником и археологом, жил в Египте с 1890 года. Ему удалось сделать карьеру живописца, но денег это не принесло. Занимая должность администратора в Музее древностей, он уже обнаружил два захоронения в Долине Царей к западу от Луксора для своего богатого американского патрона Теодора Девиса, отставного юриста и финансиста из Ньюпорта.
Спустя несколько лет после поисков скрытых сокровищ Картер с Карнарвоном издали шикарную книгу «5 лет исследований в Фивах». И продолжали копать, копать. Забытая всеми могила фараона должна была находиться где-то здесь, в долине. Картер был в этом просто уверен. Дело в том, что во время сезона 1907–1908 годов рабочие Девиса обнаружили клад — огромные глиняные кувшины с сокрытым там имуществом, в частности мотками бинтов. Тот посчитал открытие не таким уж значительным и вскоре забыл бы о нем, если бы не Э. Уинлок из Метрополитен-музея, заметивший случайно на бинте имя Тутанхамона.