- Государство должно этим заниматься?
- Да. Но возможны и средства Международного фонда, либо иностранные… Это уже иная проблема…
- Могут и предприятия инвестировать… У нас на Кольском полуострове есть мощные комбинаты, концерны, которые заинтересованы в дешевой энергии.
- Верно! Инвестора легче найти, и соответственно, деньги. А когда ходишь с протянутой рукой, то можешь рассчитывать лишь на удачу и щедрого дяденьку. Для развития атомной энергетики эти методы неприемлемы.
- Вы считаете, Виталий Федорович, что средства на новые блоки в России есть?
- Безусловно. 4-5 энергоблоков строить нам по силам… А снизив тарифы на электроэнергию, мы дали бы кислород промышленности. Она ведь задыхается из-за дороговизны энергии.
- А как расплачиваться за инвестиции?
- В будущую работу АЭС включать затраты, но не на 3-4 года, как сейчас, а на полвека. И это экономически грамотно.
- Так что продление срока службы блоков - магистральный путь нынешней атомной энергетики России?
- Это обязательно будет делаться! А с другой стороны, все-таки надо изыскивать средства на строительство новых энергоблоков. Причем это надо делать так, чтобы максимально использовать уже существующую инфраструктуру. По-моему, это разумно делается здесь - Кольская АЭС-2 как бы "подхватывает" традиции первой АЭС.
- А Юрий Василевич считает иначе, мол, надо было бы строить на Белом море…
- Я думал не о завтрашнем дне, а о послезавтрашнем… Все-таки именно там надо было развивать мощный энергетический узел…
- Такая уж ситуация, что о далекой перспективе не можем заботиться. ..А с нынешним расположением Кольской АЭС-2, думаю, надо соглашаться -это наиболее "дешевый" вариант. Не так ли, Юрий Васильевич ?
- Я сам выбирал этот вариант, сам его подписывал. Хотя прекрасно понимаю, что "нагрузка" на наши Полярные Зори ляжет большая, если стройка по-настоящему развернется…
- Виталий Федорович, я пользуюсь случаем, а потому спрашиваю: "Вам нравится Кольская атомная? Вы ее выделяете из других станций? Если "да", то почему?"
- Что значит "нравится" или "не нравится"? Это о девушке так можно говорить… Эта станция необходима, она достойно выполняет все задачи, которые на нее возложены. И более того: надо бы рассматривать вопросы экспорта - ведь финны берут нашу энергию с удовольствием. Но опять-таки встает вопрос о цене, на те же 28 "инвестиционных" процентов, с которых мы начали разговор, мы "загоняем" ее вверх…
- Вы забыли еще об инвестициях РАО за пользование сетями… В общем, это уже под 50 процентов получается. Ничего
379
подобного раньше не было, и при всей критичности к прошлому - тогда всякое бывало! - но экономическая политика была разумной и глубоко продуманной…
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ИВАНА ЧУЙКИНА: "Первое топливо для реактора тоже я принимал. Когда его привезли, к вагону никто подойти не решался - все боялись, хотя дозиметрист тщательно проверил прибором уровень радиации. Я к тому времени уже бригадиром был, и ответственность за разгрузку лежала на мне. Простаивать вагонам нельзя (за простои наказывали очень строго), пришлось рискнуть… Трудились мы в любых условиях. Могли меня вызвать даже поздно ночью, ведь строительство шло непрерывно, а я на складе знал каждый винтик. Когда случались сильные снежные заносы на железнодорожных путях, то их чистить выходили все - от директора до рабочего".
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ВИКТОРА МАЛЫШЕВА: "Главная задача Управления КГБ СССР была в обеспечении безопасности атомной станции… В мае 1986 года в трубопроводе 1-го контура 4 энергоблока во время дефектоскопического контроля был обнаружен посторонний металлический предмет. По мнению специалистов, он мог привести к радиационной аварии. Возник ряд версий, в том числе и о вредительстве. В присутствии следователя КГБ предмет был извлечен, им оказался ключ от трубореза. Он мог попасть в трубопровод только во время монтажа. И хотя с того времени прошел уже не один год, нам удалось установить бригаду СЗЭМ, которая производила эти работы, и специалистов, имевших отношение тогда к монтажу. Они вспомнили, что случалось не раз находить оставленные посторонние предметы в трубопроводах, что во время продувки приходилось извлекать из труб не только мусор и ветошь, а даже целые телогрейки и документы".
Обратите внимание - речь идет о мае 1986 года. Сразу после аварии в Чернобыле на всех атомных станциях СССР было проведено тщательное обследование самого опасного оборудования, и что греха таить, многое удалось найти не только на Кольской АЭС.
Но последствия Чернобыля для всех атомщиков были не только в "ревизии" их станций и объектов…
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ РАИСЫ ГОЛОВИНОЙ: "Наша работа не очень видная, но без дезактиваторщиков на АЭС не обойтись. Особенно после Чернобыля мы ощутили необходимость этой профессии. Радиация - она невидимая, но стоит пройти с прибором, сразу видно: хорошо вымыт объект или нет. В Чернобыль мы поехали добровольцами сразу же после аварии… А поначалу не обходилось без курьезов. Когда я пришла работать на станцию, в поселке еще не было ни одного 9-этажного дома, и я даже представления не имела, что такое лифт. Как-то бригадир Тамара Жукова направила меня мыть лестницу. Начала я с четвертого этажа. Вымыла лестничную клетку и кабину лифта, спускаюсь ниже и опять мою, и так - до первого этажа. Все выдраила, прихожу и отчитываюсь: "Лестницу и лифты на всех четырех этажах вымыла". И добавила: "А на нижних этажах кабины чище, на первом - даже блестит. Надо же, какие здесь люди аккуратные!" Сначала стояла гробовая" тишина, а потом девчонки из бригады Люба Смирнова, Тома Карман и остальные дружно расхохотались. Откуда мне было знать, что я мыла один и тот же лифт! Потом на станции долго ходил анекдот про это".
СЛОВО ЛЮДМИЛЕ ХУДОРНЮК: "Мы с сослуживцами часто устраивали совместный отдых - всем коллективом ходили в лес за ягодами, в походы. В одном из таких походов нам с девчатами пришлось нос к носу столкнуться с живым медведем. Мы отбились от группы, набрели на малинник и принялись собирать спелые, крупные бусины ягод. А в непролазных кустах негромкое такое потрескивание послышалось. Поднимаюсь в полный рост, раздвигаю колючие ветви руками, а с той стороны на меня медведь смотрит. Крику было - не передать. Медведь порычал и ушел по своим делам. Но несмотря на испуг, я не перестала любить лес, северную природу с ее белыми ночами и закатами, превращающимися в восходы. Я помню и люблю всех, кто бок о бок со мной помогал поднимать нашу Кольскую АЭС, трудился на ней. Мне дорога память о них".
С медведями теперь труднее… Неподалеку от Полярных Зорь их уже, пожалуй, не встретишь - все-таки и автотрасса, идущая на Мурманск (или в Питер - кто как пожелает!), весьма оживленна, да и дач много настроено вокруг… Но вот тут, за Алаккурти, где мы сейчас с Коломцевым и Коноваловым отдыхаем, совсем иное дело! Здесь встреча с мишкой вполне реальна, а потому нужно поглядывать по сторонам - ведь и хозяин тайги любит побаловаться на ягодниках, да и не любит уступать дорогу.
На пограничной полосе мы видели совсем свежие медвежьи следы. Они тянулись за лосиными, видно, косолапый охотился неподалеку от нас…
И еще я видел "мышеловку" для медведя. Говорят, есть заказ из какого-то зоопарка, а потому поставлена в тайге на звериной тропе металлическая ловушка. В ней приманка (давно уже сгнившая), и эта сваренная из толстой арматуры клетка ждет свою жертву. Мне кажется, что напрасно. К счастью…
А мы продолжаем разговор с Виталием Федоровичем Коноваловым и Юрием Васильевичем Коломцевым. Правда, сейчас в основном говорит Коновалов, так как, упомянув о первой партии ядерного топлива, доставленного на Кольскую АЭС, мы невольно разговорились об "атомном огне". Ну а хозяин его -конечно же, Виталий Федорович…
- Насколько мне известно, именно на Кольской АЭС вы Виталий Федорович, удлиняете срок службы топлива?
- Кольская - одна из станций, которая охотно идет на разумные, достаточно проверенные эксперименты. А без них "тиражировать" то или иное достижение практически невозможно… Так что Кольская - в лидерах у нас!