— Мы забыли о везении. Где же оно?
— Во главе Уральского отделения становится академик Вонсовский. Моя жизнь сразу же делает неожиданный поворот. Он предлагает мне поехать в Ильменский заповедник. Конечно, он очень знаменит своими минералогическими коллекциями, традициями. Там много поколений ученых работало. Однако там много было разных конфликтов, и как ученый секретарь я часто туда ездил, глушил конфликты, успокаивал людей. Склоки из заповедника даже до Москвы докатились… Вице-президент Академии наук СССР Александр Павлович Виноградов сгоряча — ему надоели жалобы — подписал распоряжение о передаче Ильменского заповедника в Главохоту. Это была трагедия для Уральского отделения, и Вонсовский восстал: ему в конце концов удается отстоять заповедник. Он попросил меня поехать лет на пять, построить там институт и музей, а затем вернуться в Свердловск в свою любимую лабораторию палеовулканизма.
— В то время это была глухомань?
— Конечно. Позже к Миассу пришла слава, а тогда для ученого — ссылка. По крайней мере, именно так воспринимали это назначение мои друзья и я. В общем, я сопротивлялся всеми силами. Но однажды позвал меня Вонсовский, как-то дружески сказал: поезжай, это будет твоим поворотным моментом в жизни, и никогда об
этом решении ты не пожалеешь… Я понял, что отказывать ему не имею права… Это было в начале января. Жена сказала, что в мае после окончания учебы в школе они с дочкой приедут в Миасс, а пока я должен отправиться туда один. 8 января 1970 года меня привезли представлять коллективу заповедника…
ИЗ ЗАПИСОК АКАДЕМИКА А.Е. ФЕРСМАНА: "Кто из исследователей-минералогов и любителей природы не слыхал об Ильменских горах! О них г оворит любой учебник минералогии, перечисляя ряд редчайших минералов или отмечая красоту нежно-голубого амазонского камня. Кто из минералогов не мечтает посетить этот "минералогический рай", единственный на земле но богатству, разнообразию и своеобразию св оих ископаемых!..
У самого подножия Ильменской горы, на берегу Ильменского озера, приютилась небольшая станция Миасс, выстроенная из красивого сероватого камня, напоминающего по внешнему виду гранит, но в действительности являющегося редкой горной породой, названной в честь Миасса — миасскитом".
— Многое изменилось с тех пор?
— Здание сохранилось. Но город, конечно же, стал другим. Он быстро развивался — строился автозавод, создавался ракетный центр. Но заповедник оставался заповедником, а потому описание академика Ферсмана, конечно же, оставалось и остается актуальным.
— Интересно, каков был первый шаг? С чего начинает новый директор?
— Я принял участие в Спартакиаде народов СССР, которая началась через несколько дней после моего приезда в Миасс. Я участвовал в лыжной гонке на 50 километров, и выступил весьма неплохо… Сотрудники заповедника восприняли это неоднозначно, мол, директор и на лыжах бегает. А вскоре они убедились, что лыжи директору как раз и необходимы! Утром одеваю шапчонку, становлюсь на лыжи и вперед — по всем кордонам заповедника. Не на лошадях, не на машине, а на лыжах. Это казалось странным. От юга до севера заповедника около 40 километров, а вблизи Миасса 15 километров…
ИЗ ЗАПИСОК АКАДЕМИКА А.Е. ФЕРСМАНА: "На западе его окаймляет широка я долина реки Миасса с большими садами, редкими лесами и пашнями; на востоке — сначала слабохолмисгый, покрытый лесом ландшафт со сверкающими озерами извилистой формы, а дальше — необозримые степи Западной Сибири, За три четверти часа можно подняться п о крутому склону Ильменской горы на ее вершину, — и с отдельных скалистых гребешков прекрасная, незабываемая картина расстилается во все стороны…
Образно описывал инженер Аносов в 1834 году этот грозный Урал: "Природа его в сих местах дика и угрюма. Вели чественные леса, мало еще истребленные, прозрачные струи вод, с шумом бегущие по своим крутокаменистым днам; уединенно лежащие нагорные озера; бедные, кое-где раскинутые юрты полуоседлых башкиров, их невозделанные поля и, наконец, дикие, перпендикулярно вз дымающиеся сопки…"
.. Так что на лыжах я весь заповедник и обошел, со всеми познакомился, посмотрел на их работу. Узнал лесников, они меня лучше разглядели… Ну а геологов я, конечно, всех знал. С биологами же постепенно сблизились. Так что знакомство с коллективом состоялось.
— И когда вы- в этом убедились окончательно?