Хотелось услышать что-либо конкретное, и академик Трубецкой, произнося свое "Слово о Мельникове", будто услышал этот немой вопрос. Он продолжал:
— Он спас Алма-Ату. Над городом в 1973 году нависла угроза уничтожения: все было бы снесено гигантским селем. Академик Мельников не только предложил использовать направленный взрыв для отвода беды, но и стал руководителем этой работы. Было использовано 6 тысяч тонн тротила, и "атака селя" захлебнулась. Уже этот пример показывает масштаб личности ученого и человека. А чуть раньше не менее грандиозная работа была проведена Мельниковым в центре России. Стране потребовалась руда, и родилась Курская магнитная аномалия (КМА). Академик Мельников считал, что это жемчужина в короне экономики России. Жаль, что нынешнее руководство страны этого не понимает. Но "Мельниковские чтения" — это не только дань уважения академику Мельникову, но прежде всего развитие горных наук, своеобразный старт в будущее. Проблема комплексного освоения недр становится все актуальнее. Об этом говорят все, но начало этих работ — академик Мельников.
Если ученики чтят память своего Учителя, то это верный признак того, что научная школа живет и развивается. И вполне естественно, что я попросил о встрече академика Климента Николаевича Трубецкого. И конечно же, не пожалел об этом, потому что передо мной открылся новый мир (в дополнение к тому, что проплывал за иллюминаторами), в который, к сожалению, мы — неспециалисты — входим редко. "К сожалению", потому что он — фундамент нашей жизни, и мы знаем о нем весьма немногое…
— Я был удивлен, когда узнал, что в Институте проблем комплексного освоения недр РАН, которым вы руководите, каждый третий сотрудник является лауреатом то ли Государственной премии, то ли премии Правительства России. Уже это само по себе, как мне кажется, говорит о многом. А чем вы гордитесь как директор?
— Уже тринадцать лет я руковожу институтом. Как вы понимаете, это были очень трудные годы для науки. Но, пожалуй, лишь месяца три мы говорили о "выживании"…
— Три месяца? Вы не оговорились! Обычно директора институтов только и твердят об этом!
— Я понял сразу же, что наука не будет развиваться, если она занята "выживанием". Разговоры об ограниченном финансировании институтов, конечно же, справедливы, но, невзирая на это, надо развиваться.
— За счет чего и как?
— Во-первых, следует знать и предусмотреть, к чему мы идем во время реформирования. К сожалению, директора об этом чаще всего не думают… На научном совете еще где-то в начале 1988 года я рассказал анекдот. У армянского радио спросили: "Когда же будет хорошо?" Там долго думали, а потом ответили: "Хорошо уже было!" И я сказал своим коллегам, что нужно понимать: будет очень тяжело, а потому следует предпринимать уже сегодня самые энергичные меры, чтобы работать нормально. Заметьте, наш разговор на ученом совете шел еще в советское время, и казалось бы, никаких оснований для пессимистических прогнозов не было. Бюджет был неограничен- сколько нужно, столько получали, и люди привыкли получать деньги, подчас ничего не делая. Такую ситуацию нужно было менять, и потребовалось два-три года, чтобы люди поняли это. Они начали подавать заявки во всевозможные фонды, стали получать гранты. Потом мы начали работать на Москву, создавать и разрабатывать разные проекты, и это нам очень помогло в самые трудные годы.
— Когда именно?
— 93-й и 94-й годы. И тогда Москва — спасибо Лужкову! — нас поддержала. Плюс ко всему этому, я стал, как говорит моя жена "свадебным генералом", так как возглавляю всевозможные государственные программы. Понятно, что наш коллектив участвует в разных экспертных советах, получает поддержку Миннауки, других министерств и ведомств.
— Можно ли сказать, что за эти годы вы стали более практичным? То есть институт стал скорее прикладным, чем академическим?
— Это не так. Хотя я боялся, что именно так и будет воспринята наша работа "наверху". Ведь в истории был уже такой случай: Н.С. Хрущев передал Институт горного дела из Академии в министерство, и это была большая ошибка. Не повторится ли подобное сегодня? И я постоянно говорил о фундаментальных исследованиях на всех научных советах, одновременно повторяя что обязательно должно быть использование исследований, чтобы у ворот института стояла очередь из желающих использовать наши фундаментальные разработки.
— Стоят?
— И "да", и "нет".
— Как это понимать?
— В области переработки — стоят, и мы уже выбираем партнеров. К примеру, в Якутии. Мы занимаемся увеличением добычи алмазов, особенно мелких фракций. Или очистка воды. Разработали ряд эффективных методов. К нам обращаются с предложениями о совместных работах. Мы смотрим: выгодно ли нам это экономически, и если "да", то работаем. Так что, на мой взгляд, мы уже адаптировались к условиям рынка.