— Что вы имеете в виду под понятием "токсичное химическое вещество"?
— Химическое оружие, тот же нервно-паралитический газ и прочую гадость. И мы изучили и предложили альтернативную программу уничтожения химического оружия.
— Вас поддержали "на самом верху"?
— Пока "изучают"…
— Вы в это верите? Вероятнее всего, просто положили под сукно?
— Я все же надеюсь на разум властей: слишком уж много неприятностей с запасами химического оружия, да и международная общественность настаивает на уничтожении его. С ее мнением руководство любой страны вынуждено считаться.
— Вы сказали о "двойной технологии". А где такие установки могут применяться за пределами военных производств?
— Надо уничтожить 40 тысяч тонн боевых отравляющих веществ. Это огромная задача… Но и на каждом химическом производстве образуются отходы. Это могут быть лишние пестициды, инсектициды, фунгициды, да и просто какие-то ненужные вещества. С каждым годом их количество увеличивается в геометрической прогрессии. Все решается просто: мы ставим химический реактор, уничтожаем отходы на месте и плюс к этому производим электроэнергию. После этого главный инженер или директор выписывает чек за проделанную работу, и все довольны.
— Последняя операция, мне кажется, выглядит весьма идеалистически?
— Из-за этого многие уникальные отечественные научные разработки остаются невостребованными, а наши предприятия и предприниматели закупают на Западе машины и установки, которые уже устарели и которые намного хуже, чем те, что есть у нас. Поверьте, только в нашем институте создано множество реакторов и устройств, которые могут широко применяться как в быту, так и на производстве… В начале нашего разговора я упомянул о том, что был недоволен определением "нефтехимический синтез", мол, это весьма не "эффектное" название для области науки. Однако потом я прочел высказывание корифея нашей науки академика Сергея Семеновича Наметкина, который был одним из основателей нашего института: "Нефтехимия есть наука и искусство делать из углеводородов нефти и других ее компонентов продукты высшей химической ценности". Потрясающе точное определение! Оно дает мне возможность заниматься чем угодно, если это приносит толк фундаментальной либо прикладной науке, а чаще всего и для той, и для другой.
— Стендаль однажды сказал: "Каждая эпоха сосредоточивает внимание на какой-нибудь отрасли человеческих знаний. В ней только и заключается жизнь". Не кажется ли вам, что в начале XXI века выбор падет…
— …на высокоинтеллектуальные технологии — здесь и химия "умных полимеров", и глобальные информационные системы, и генетическая инженерия, и многое другое, в частности, и наукоемкая нефтехимия.
— Именно это от вас надеялся услышать!.. Но напоследок я все же просто обязан задать еще один вопрос: откуда такая "неожиданная" для русского человека фамилия?
— Мой дед рассказывал, что ему говорил его дед о том, что в середине XIX века некто из Эльзаса приехал в Россию организовать какое-то дело. Француз тот осел в России, женился. Рождались мальчики, и фамилия "Платэ" передавалась по мужской линии.
— Значит, вы из французов?
— "Зова предков" я не чувствую! Но Францию люблю, много раз читал лекции в тамошних университетах, однако никакого ностальгического чувства нет: если посчитать, что "французского" у меня процента два, не больше…
— Благодарю вас за откровенный и обстоятельный разговор. Надеюсь как-нибудь продолжить его…
— Согласен. Ведь мы только начали беседовать о полимерах и нефтехимии, увидели только "вершину айсберга", а самое интересное и важное еще скрыто от сторонних глаз. Однако наша отрасль науки развивается весьма стремительно, и без сомнения, в XXI веке она будет в лидерах научно-технического прогресса. Я призываю молодых, мечтающих о науке, выбирать именно нашу отрасль — поверьте, никто об этом из них не пожалеет!
Член-корреспондент РАН Борис Черток:
НА МАРСЕ БУДУТ ЦВЕСТИ ЯБЛОНИ. КИТАЙСКИЕ…
Остался лишь один человек, который о нашей космонавтике и ракетной технике знает все! Нет, я нисколько не преувеличиваю — это именно так: ведь Борис Евсеевич Черток сразу после войны работал в Германии и "вывез оттуда все, что возможно, тем самым обеспечив развитие ракетной техники в СССР". (Так о нем пишут историки. Они, как всегда, несколько преувеличивают, но в данном случае их мнение весьма близко к истине.) Б.Е. Черток был заместителем С.П. Королева, а затем и у его наследников по КБ — академиков В.П. Мишина, В.П. Глушко. Ныне он по-прежнему работает в "Энергии" и в свои 88 лет столь же энергичен, как и тридцать лет назад, когда нам с ним довелось познакомиться. Ну а памяти Бориса Евсеевича стоит только позавидовать: последние четыре года он выпускает по тому мемуаров "Ракеты и люди", в которых сотни имен, множество событий, поворотные вехи в истории космонавтики, — и все это настолько точно и обстоятельно представлено, что не может не вызывать восхищения — суперсовременный компьютер обязательно даст сбой (как сейчас мой!), но не память Б.Е. Чертока. Я убеждался в этом неоднократно, а потому прошу верить на слово: никаких искажений и домыслов в книгах член-корреспондента РАН Б.Е. Чертока нет!