Сперва русским танковым армиям приходилось дорого расплачиваться за недостаток боевого опыта. Особенно слабое понимание методов ведения танковых боев и недостаточное умение проявляли младшие и средние командиры. Им не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые решения. Первые операции танковых армий заканчивались полным провалом. Плотными массами танки сосредоточивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовались неуверенность и отсутствие всякого плана. Они мешали друг другу, наталкивались на наши противотанковые орудия, а в случае прорыва наших позиций прекращали продвижение и останавливались, вместо того чтобы развивать успех. В эти дни отдельные немецкие противотанковые пушки и 88-мм орудия действовали наиболее эффективно: иногда одно орудие повреждало и выводило из строя свыше 30 танков за один час. Нам казалось, что русские создали инструмент, которым они никогда не научатся владеть, однако уже зимой 1942/43 года в их тактике появились первые признаки улучшения».
М. Барятинский, описывая боевое применение советских танков в начале войны, приводит выдержки из воспоминаний наших танковых командиров низшего звена. Тут и там мелькает фраза: «Я подал сигнал «Делай как я». То есть командир батальона высунул в лючок на крыше башни сигнальный флажок и помахал им. Все это происходит в разгар боя, учтите. И батальон, увидев флажок, послушно исполнил команду. Вы в такое верите? Я ни секунды.
В конце июля перед немцами встал вопрос: а что делать дальше? Формально директива «Барбаросса» была исполнена, но в результате вермахт находился на том же расстоянии от победы, что и 22 июня. Советские войска понесли колоссальные потери, действительно, довоенная Красная Армия была разгромлена и уничтожена западнее рубежа Двина-Днепр, однако немцы не то что недооценили мобилизационный ресурс Советского Союза. Они просто не имели никакого представления о нем, и перед ними снова возникла точно такая же огромная армия.
И в этот момент Гитлер заметался. Следовало переходить ко второй фазе операции, но о ней никто раньше даже не думал. Панцер-генералам представлялось, что они просто покатят дальше к намеченному рубежу Архангельск — Астрахань, примерно как это происходило во время операции «Рот», а их вынуждали сражаться снова и снова. Разгорелись споры. Генералы хотели наступать на Москву, Гитлер желал выправить положение на флангах, ведь на севере образовалась зияющая дыра между войсками фон Лееба и фон Бока, на юге фон Рундштедт хоть и добился сначала некоторых успехов, но теперь просто топтался на месте. На какое-то время немецкие войска на Восточном фронте потеряли управление, и каждый из командиров действовал сам по себе.
Наконец Гитлер решил приостановить наступление на Москву и переключил внимание на фланги. Успехи на Украине и под Ленинградом могли привести к вступлению в войну Турции и подтолкнуть финнов действовать более решительно. Принимаются важнейшие решения о переразвертывании танковых соединений на другие направления, то есть еще раз подчеркивается решающая роль Панцерваффе в этой кампании, о пехотных армиях никто даже не вспоминает. При этом первое же решение вызывает, мягко говоря, изумление. У Гота отбирают XXXIX корпус Шмидта и отправляют на помощь Гёпнеру. Далее он действует совместно с XLI корпусом Рейнхардта. Но позвольте, не проще ли было сделать то, что не раз предлагал сам Гёпнер и его корпусные командиры, — объединить XLI и LVI корпуса? Второе решение имело самые серьезные последствия. 2-я танковая группа Гудериана поворачивает на юг. Результатом этого стал знаменитый Киевский котел.
Полагаю, что сейчас самое время обратиться к действиям на южном фланге Восточного фронта. Формально Группа армий «Юг» была второй по силе, хотя возникает вопрос: помощью или обузой были румынские армии? К тому же немецкое командование допустило одну серьезную политическую ошибку. Оно привлекло Венгрию к подготовке «Барбароссы», поэтому целый участок границы выпал из планов вермахта, а когда 27 июня Венгрия таки объявила войну Советскому Союзу, ее армии пришлось действовать, что называется, с чистого листа.
Первым крупным столкновением на юге стало так называемое танковое сражение в районе Ровно, Дубно, Броды. В предыдущей книге мы уже упоминали, что большей частью советские механизированные корпуса сражались с немецкой пехотой, дорогами и неисправностями механизмов. Борьба оказалась неравной, 8-й, 9-й, 15-й, 19-й и 22-й мехкорпуса практически перестали существовать. По бездарности и бессмысленности уничтожения собственных танковых соединений у советских генералов образца 1941 года имеется лишь один соперник — египетские генералы 1967 года. Там было еще хуже: они не просто погубили свои полки и дивизии, но сдали технику противнику в исправном состоянии, разом увеличив танковый парк Израиля примерно на 20 процентов. Так что относительно советские генералы не так уж и плохи, бывают хуже.