В Ватикане нам пришлось снять наши шикарные головные уборы, потому что так хочет Папа
или кто-то тан еще. А собор действительно огромный, этого у него не отнимешь. И очень красивый. Но все равно я никогда не стану верующей. А размеры свидетельствуют только о том, что у церкви много денег.
А вот о чем я буду вспоминать при слове «Рим» даже через шестьдесят лет, так это о шприцах, которые валялись в переулке. Их мы видели вместе с Линусом, когда откололись с одним из мелких в соседнюю улочку, чтобы дать ему затянуться от сигареты Линуса. Парнишке едва исполнилось тринадцать, и воспитатели не должны заметить, что он курит.
После ужина в кемпинге ко мне подошел Рафаэль и сказал: «Завтра у тебя терапия!» Шок! Я, конечно же, сразу спросила почему. А он ответил: «Сама знаешь!»
С тех пор я ломаю себе голову, что говорить, если выяснится, что он всё знает! Как оправдываться после Зтих дурацких историй с наркотиками!
Пятница, 10 сентября 1999
Мы с Рафаэлем устроились в баре. Я должна была объяснить, почему замыкаюсь, не могу раскрыться и ем все меньше. «Я думаю, все дело в том,
что я замечаю, в каком раздражении находятся воспитатели, — ведь тут всё вверх ногами. У нас, девушек, мерзкое настроение, а мальчики стали очень агрессивными. Кроме того, у меня так давно не было терапии, а мне ее не хватает! Мне просто- напросто нужен отрегулированный распорядок дня. Есть мне трудно, потому что и Вивиан тоже сокращает свой рацион». Это мои слова, мне следовало быть внимательной, чтобы не соскользнуть с собственной колеи. Рафаэль меня понял и сказал, что ему нравится, что я сама заговорила об о о о этих проблемах. Когда вернемся в Германию, мы ЛОО посвятим нашим каникулам групповую беседу.
Виви тоже навязали сеанс терапии.
Мне снова повезло! Я думаю, может быть, я шизофреничка, потому что я то «хорошая», то «плохая». Или все-таки я просто замечательная актриса!
Вчера Франка и Инго, один из живущих в квартирах, занимались сексом. Я единственная, кто об этом знает! И я никому не скажу!
Понедельник, 13 сентября 1999
Мы снова дома, в Германии, завтра мы наконец встретимся с Симоном. Мы уже успели целый час проговорить по телефону. Я рассказала ему, что
страшно по нему скучала, но если честно, то это сильно преувеличено. Вначале я и правда думала, что буду по нему скучать, но на самом деле вспоминала о нем, крайне редко. И даже знаю почему. Потому что он понятия ни о чем не имеет! Да и откуда ему что знать, если я ему ничего не рассказываю! В этом и есть вся проблема: я не знаю, сколько рассказывает «нормальный человек»! Дома я научилась молчать, а в общежитии говорят буквально обо всем. Цитирую Карлотту (я начала икать): «София, тебе надо разобраться, почему ты вдруг начала икать! Что в тебе поднима- ется? Я быстренько схожу в туалет, а потом жду от «О « тебя объяснения!»
Ну как тут, скажите, пожалуйста, разобраться, о чем говорят «нормальные люди»!
Но с Симоном я явно сделала что-то не так! Мы говорим о наших отметках о моем нижнем белье, моих ногтях, волосах, о моей заднице, моих бровях, его машине, его компьютере, его сканнере, его лазерном принтере, его мобильнике, его друзьях и его планах! Но я не помню, чтобы мы хоть раз говорили о том, чего я хочу от секса или чего не хочу, почему я не хожу с ним есть, как я вообще попала в интернат. Он даже не знает, что я была в психушке! Да и почему я должна ему что-то рассказывать, если все остальное кажется ему более важным?! Ведь если речь заходит обо мне, он не
проявляет интереса ни к чему, кроме моего тела! Я уже пару раз подумала, не порвать ли с ним, но он тут как тут. Кто? Да страх, я боюсь остаться одна!
В Италии не было никаких весов. А здесь я сразу же побежала взвешиваться. До Италии я весила ровно 65 килограммов. А сегодня всего 583. То есть на 6,7 килограмма меньше. Ого, надо же, как быстро! Весы я спрятала под кроватью, потому что Карлотта запретила мне взвешиваться каждый день. Она сама все время меня взвешивала, чтобы контролировать, держится ли мой вес. Но wOO потом она это дело забросила, потому что заметила, что я не обманываю. А сегодня я впала в панику — вдруг она посчитает меня больной, так что пришлось до ее прихода выпить пару литров воды. Таким образом я могла бы накинуть один-два килограмма. Но мне повезло: она не стала меня взвешивать.
Я так и не поняла, почему нам пришлось делать уборку перед отъездом и сразу после возвращения. За это время в нашем доме и мышь не проскочила. Кто тут мог бы устроить кавардак? И все равно на сегодня Карлотта назначила генеральную уборку. А потом нам пришлось собрать рюкзаки в школу и продемонстрировать ей содержимое! Она сказала: «Это я делаю только потому, что не хочу, чтобы новый учебный год начался так же