Понедельник, 29 ноября 1999
Теперь я наконец знаю, кто я! Робот!
Сегодня на сеансе терапии я заявила Рафаэлю, что не смогу ничего сказать о своих чувствах до тех пор, пока буду принимать эти таблетки. Я не могу отказаться от них полностью, зато могу уменьшить дозу. От этого будет только лучше.
Франка недавно спросила Карлотту, может ли она купить себе мобильник. Нельзя — почему, я
так и не поняла, потому что должна была слушать Луиса, готовившего ужин. Он проверял у меня уроки по экономике предприятия, и я выдала ему весь текст насчет слияния предприятий. Я выучила его наизусть, правда с большим трудом. Но при этом абсолютно ничего не поняла! Луис это, конечно же, сразу заметил, поэтому и читал теперь мне лекцию насчет того, почему не нужно учить непонятный материал наизусть.
Четверг, 24 февраля 2000
Произошло невероятно много чего. Один сплошной стресс, я даже забыла, что у меня есть дневник.
Рождество прошло прямо обалдеть — всё вверх тормашками! На Новый год, когда начиналось новое тысячелетие, мы с Пией и Тимо были у каких-то парней в какой-то квартире где-то в Мюнхене. Конечно же, все получилось совсем не так клево, как я представляла себе начало нового тысячелетия. Первого января в три часа ночи Тимо начал мыть кухню и ванну в этой абсолютно чужой ему квартире. Один из парней все время рассказывал мне про свою резиновую куклу Дженни, а другой все время бубнил, как это классно — нажраться магических грибов. Я старалась
держаться от него подальше, грибов мне и правда не хотелось. Пия спала, а я все время ела лаваш, пока не набила себе желудок до такой степени, что меня вырвало.
· Второго января мелкий из Кройтцвега выпустил ракету прямо в гостиной. Жаль, что меня при этом не было. Теперь на красивом белом ковре в гостиной черное пятно.
С тех пор как я занимаюсь фитнесом, я действительно похудела. К сожалению, не знаю, фитнес ли помог, потому что меня после еды все равно часто тошнит. Но Карлотта мне не совсем верит, она думает, вдруг я туда не хожу. Поэтому пришлось попросить тренера, чтобы он каждый раз выдавал мне записку с датой, печатью и подписью. Я сама себе казалась такой дурой! Этот тренер абсолютно нормальный мужик — неужели он в состоянии понять подобную чушь?!
У нас опять был марафон. Как я их ненавижу! После четырехдневного мучения мы, как обычно, ходили на марафонский обед. В таких случаях бывают самые деликатесные деликатесы — трюфели и все такое. За обедом воспитатели рассказывают, насколько удачным оказался нынешний марафон и что он самый хороший за все последние годы. Хвалили нас, потому что каждый принимал самое активное участие. После обеда Стелла, Зина, Франка, Виви, Линус, Мартин, Давид и я тайно
встретились в метро и поехали в Мюнхен. Ванессе мы специально ничего не сказали (выбрались из дома незаметно), потому что она обязательно разболтает. Прямо как раньше Биби! Мы действительно получали колоссальное удовольствие, до тех лор пока не переборщили. Марихуаны оказалось слишком много. Зину вырвало прямо на эскалаторе. Утром мы поехали домой на первой же электричке.
Конечно, Ванесса сумела растрепать всю эту историю, нам запретили выходить и заставили написать сочинение, чтобы объяснить, на кой ляд после столь удачного группового марафона нам понадобилось делать такие глупости и почему мы пытаемся исключить из своей компании Ванессу. Но если бы меня спросили, я бы сказала, что она сама себя исключает, разбалтывая, например Карлотте, что Стелла постоянно тушит сигарету о тарелки (ужас!), или что я регулярно удаляюсь в свою комнату и полностью изолируюсь (невероятно!), или Зина съедает все конфеты и складывает пустые упаковки обратно в шкаф (скандал!), а Франка вошла в прихожую в уличной обуви и таким образом свела на нет все усилия Ванессы по уборке (невозможно!), и так далее и тому подобное. А потом нам, что вполне понятно, приходится давать объяснения по поводу нашего асоциального поведения. Такой гадостью заниматься никому неохота, следовательно. Ванесса делает все возможное, чтобы ее не любили. Если она поблизости, приходится все время быть начеку, чтобы ничего не сказать или не сделать такого, что потом она смогла бы использовать против вас. Поэтому мне приходится внимательно за собой следить, чтобы как можно меньше нарушать правила, и при этом запоминать любую промашку Ванессы, чтобы при следующем наезде использовать это для самозащиты. Это происходит следующим образом: «София, иди скорее сюда и объясни мне, почему — я только что узнала это от OUU Ванессы — ты ходила по газону! Если уж ты нарушаешь правило, то я потребую от тебя, чтобы ты была настолько искренней, чтобы самой об этом рассказать. Ванесса дежурит по улице, а газон требует очень большого ухода! Об этом я четко напомнила за ужином, мы даже занесли это в протокол!» — «Мне очень жаль, что я не была с тобой достаточно откровенна, Карлотта! Мне кажется, что я так отреагировала только потому, что очень сердита на Ванессу, ведь она никогда не моет за собой чашку из-под какао и просто ставит на кухне, вместо того чтобы, как было договорено и даже занесено в протокол, сразу же ставить ее в посудомоечную машину». Тут Карлотта обязательно поднимает брови и бросает злой взгляд на Ванессу: «Я вас обеих прошу в дальнейшем говорить откровенно о своих агрессиях, вместо того чтобы реагировать асоциальным поведением!»