Вся моя жизнь — сплошное смятение, и я постепенно начинаю терять всякий контроль.
Я чувствую себя пленницей и так боюсь завт- ООО рашней групповой терапии!
Четверг, 19 октября 2000
Все оказалось даже хуже, чем я ожидала. В самом начале нашей веселенькой дискуссии Фло заявил, что меня снова рвет. При этом он играл моими волосами, а это всегда означает, что сделал он это исключительно из хороших побуждений. Но ведь тем самым он определил дальнейшее развитие событий. Рафаэль потом орал на меня, швыряя мне в лицо один упрек за другим: я маленькая дрянь, которая хочет вытеснить свое детство с помощью наркотиков, я насквозь фальшива.
у меня холодное сердце, я злая и упрямая. Он так орал, что я совершенно перестала соображать. Я не произнесла ни слова — уже давно понятно^ что защищаться бесполезно. Все происходящее было полным абсурдом. Я тупо уставилась в пол, а все остальные таращились на меня. Хуже всего было, когда Рафаэль потребовал, чтобы я смотрела ему в глаза. А я не смогла и продолжала пялиться на ковер. У Линуса снова оказалось два разных носка!
У меня по щекам текли слезы, а Рафаэль гро- зил, что, если я не перестану ныть, он прямо се- ООО годня отправит меня в закрытое учреждение. Я не могла перестать — хотела, но не могла. Голова пылала, руки вспотели, нос не дышал, потому что ни одной свинье не пришло в голову дать мне платок. Потом я хотела что-то сказать, но от страха, что Рафаэль ничего не поймет, а я окажусь в закрытом заведении, слова застревали в горле. Теперь я не решалась даже пошевелиться. Все смотрели на меня. И только когда я начала дрожать, Рафаэль прекратил свои издевательства и сказал: «Девица врет напропалую, я думаю, что не смогу выяснить всю подноготную в группе! Это гораздо глубже, тут нужна индивидуальная терапия!» Потом бросил на меня примирительный взгляд и спросил, согласна ли я. Я кивнула, но все еще не могла сдвинуться с места. Все остальное
время я, окаменев, просидела на диване, не отрывая взгляд от ковра.
1
Когда все закончилось, я молча и незаметно выбралась из комнаты, одна села в электричку, сама не знаю где, и дома прокралась в свою комнату. Я проревела всю ночь, потому что казалась себе беспомощной и одинокой. Никакая это не семейная жизнь, никакая не замена семьи, как они всё это выставляют. Это ад! Рафаэль — сатана, а воспитатели — его подручные! И я их очень боюсь!
Среда, 23 октября 2000 33V
Я больше не могу ни на чем сосредоточиться, потому что для меня техникум и общежитие, мои соседи и моя жизнь — все это один сплошной стресс.
Робин, этот слепок с Фабио, путает мои мысли, при этом я даже не знаю, в нем ли дело или это виноваты воспоминания о Фабио. Мы уже успели обменяться номерами мобильников, и каждый раз, когда я получаю от него CMC, я думаю про Фабио (или Робина, что в конечном счете одно и то же, потому что ни один из них не хочет быть со мной! Ох!).
Я решила навести порядок в своих чувствах; разговаривать с какими бы то ни было мужчинами буду только после того, когда сама во всем разберусь!
Четверг, 2 ноября 2000
В этой секте я больше не выдержу! Они сводят меня с ума, превращают в идиотку и полную ДУРУ!
Сегодня Керстин«спросила, почему я кашляю. Когда я попыталась объяснить, что, видимо, я простудилась, потому что вчера было холодно, а я после фитнеса шла с мокрыми волосами и без шапки (Робин, этот ботаник, бросил меня на улице), она начала рычать, чтобы я не искала никаких отговорок, а четко отвечала, что меня гнетет. Потому что она психолог и способна отличить агрессивный кашель от нормального.
Я, конечно, знаю, что меня гнетет, но к кашлю это не имеет ровно никакого отношения. Во-первых, я снова не могу ничего съесть так, чтобы потом меня не вытошнило; во-вторых, я учусь в самом ужасном техникуме со времени сотворения мира; в-третьих, у меня не получается забыть Фабио, потому что я постоянно вижу этого Робина, а в-четвертых, мне наконец стало абсолютно ясно, что эта одичавшая свора психологов тянет меня в пропасть безумия.
Вначале интернат мне очень помог, укрепил меня и придал мужество жить. У меня появились новые перспективы — до этого мне светило только одно: пропасть рядом со своим отцом. Но мне
объяснили, что положительные перспективы существуют для меня только в рамках интерната. Без помощников я недостаточно сильна и не смогу достичь своей цели.
А теперь я считаю по-другому: как только я здесь появилась, они всеми средствами стали пытаться сделать меня зависимой. В финансовом смысле и в том смысле, что лишили меня свободы выбора. Запланировано, что на меня будут выделять деньги до 2003 года! Чтобы я оставалась в их власти столько времени, им необходимо было убедить меня, что у меня проявляются _ _ все новые и новые заболевания. Таким образом 00<7 они пытались лишить меня уверенности в собственных силах и сделать зависимой. Отсюда и постоянное давление, которое на меня оказывали, заставляя рассказывать о своих внутренних переживаниях, вынуждая меня делать то, что противно моим убеждениям. Им нужно было, чтобы болезнь прогрессировала. Мою жизнь пытались планировать вместо меня. Именно поэтому я до сих пор не смогла избавиться от своих алиментарных нарушений. А постоянный страх я, слава богу, подавить сумела, правда с помощью наркотиков!