Есть, правда, один набивший оскомину, в принципе, скучный вопрос: кто будет решать, кто тупой, а кто умный. Отвечу ясно и коротко, РЕШАТЬ БУДУ Я (( 11- a ) Я - Бог! Я хочу!!! ), чего и вам желаю.
70.
Уровень внутреннего шума, создаваемого в моей перенаселённой близкими или просто симпатичными мне людьми душе, порой достигает предела. Мне кажется, что если так будет продолжаться и дальше, рано или поздно меня со всей неизбежностью разорвёт. И кому-то, уже по ту сторону несуществующего боле меня, придётся убирать всю эту грязь, каковую будет являть собой моё рваное и слишком человеческое материальное тело.
Я живу себе сам по себе, а все остальные живут во мне и без устали скандалят друг с другом, ебутся, страдают, смеются и плачут. Особенно трудно приходится, когда кто-нибудь вдруг озаботится смыслом жизни, а то и все сразу.
Люди, ну перестаньте же вы пререкаться внутри меня! Мне тоже трудно, но я же пререкаюсь наружу!
Так и выходит, что если весь мир погибнет, и останусь на земле один только я, то так особо ничего не изменится, потому что, повторяю, все живут во мне, и, таким образом, все бессмертны. Поэтому беспокоиться не о чем. Поводов для скандалов нет.
И нечего понапрасну шуметь! Я могу от этого поломаться, а тогда уже действительно все натурально погибнут (каждый по своей сугубо причине). В первую очередь, потому что я мать ваша, а вы дети во чреве моём!
Кстати сказать, обидеть не хочу никого, но даже ещё нерождённые. И, кстати, именно нерождённые, а не неродившиеся, поскольку пассивный залог здесь правдивее.
Я пошёл в ларёк купить сигарет и пива. У подъезда нашего с Адома мною был обнаружен довольно крупный труп стрекозы без видимых признаков насильственной смерти.
71.
Но потом наступило новое утро, новый день и, блядь, новая пища, и я посмотрел на главу № 69 и даже внутренне усмехнулся. Подумал, пиздец какой! Ты же, Максим, взрослый человек. Ну какой на хуй терроризм? Ну что за бред? У тебя любимая и любящая жена, кошка, которую ты притащил маленьким котёнком без её спроса, но она прижилась, потому что жена твоя – это ТВОЯ жена, и ты ЕЁ муж. Так сложилось. Повезло. Видимо, злобная Божа зазевался и на сей раз не успел помешать моему данному счастью. А ты, Максим, говоришь, терроризм. Призываешь к экстремизму, а ведь за это, кстати, сажают, если, конечно, агитация действие возымеет. Причём призываешь-то ты самого себя, а ты ведь просто не совсем психически здоровый человек. Плохо переносишь жару. Когда температура воздуха поднимается выше 25 градусов и держится в течение нескольких дней, у тебя, Максим, всегда начинает течь крыша, и она течёт тем сильнее, чем дольше держится жара. И, к сожалению (или к счастью), это так и никак не иначе. Зависимость самая прямая. Такая же прямая, как в случае выстрела себе в висок. Пуля попадает в мозг, разрушает его и вследствие этого ты умираешь. Или. Утром у тебя тяжёлое похмелье, ты выпиваешь пива и готов к новым свершениям.
Но всё-таки меня по-прежнему интересует, где проходит граница между моим сознанием и сознанием других людей. Где граница и разница, если хотите, между тем, что думаю я и тем, что думают другие люди? Между тем, что я думаю, когда я один или тем, что я думал бы, если был бы в курсе того, чего я пока не в курсе; или если бы я жил на свете один и был бы богом и тем, что я думаю под влиянием известных мне самых разных, порою полярных, точек зрения других людей. Неважно, приятных или неприятных мне.
Применительно к так называемой реальной жизни я часто думаю, что бы я думал о самых разных вещах, если бы в моей жизни не появилась Акак именно моя А. И далее, что бы я думал, если бы Апоявилась в моей жизни не после того, как моими были другие девушки, а до; или не появилась бы вовсе; или не было бы предыдущих; или если бы Абыл я сам, а она бы была мной.
Вот если бы она была мной, интересно, это была бы всё же она или всё-таки я? А другие мои знакомые, а? Если бы они были мной?
И вообще, если бы я не родился вовсе, кто бы тогда думал бы это всё вместо меня?.. Ведь скорее всего такой человек всё равно бы был. Может быть, если бы меня не было, этим человеком была бы А, а?
72.
Первым в русской литературе о Дне Сурка заговорил Лермонтов. Со свойственным ему пафосом истерического безразличия, Михаил Юрьевич бесконечно твердил о том, что вся наша жизнь – сплошной скучный фарс, который может быть интересен только грубым и глупым людишкам, то есть, опять же, скудоумным моральным уродам, за каких со всеми основаниями ваш покорный слуга почитает большую часть так называемого цивилизованного общества. Эта бесконечная цепь повторений одного и того же скучного и посредственного сюжета, каждое из каковых повторений всё бездарнее и бездарнее, заёбывала Лермонтова. Оттого ему и надоела, возможно, Бэла, что он видел в ней всю ту же княгиню Веру или капризную Мэри, и во всех них он видел кобылиц, то есть красивых, выносливых, норовистых или покладистых, злых или добрых, но довольно тупых животных. Животным был и он сам.
Барсом не получилось. Котом не прельщало. И когда явился санитар леса Мартынов, Лермонтов скорее всего был ему рад, потому что, возможно, надеялся, что День Сурка кончится хотя бы с его смертью. Но он просчитался. Смерти не существует. Это тоже Красивая Сказка. Смерть так же придумали в утешение.
Ни один день не может начаться и не может закончиться. От рождения мы разрезаны на куски. Их ровно столько, сколько нам отпущено (сколько мы сами себе отпустили в зависимости от собственной внушаемости) дней. И в этих тысячах дней тысячи нас кружатся с опротивевшем самим же себе упорством и так будет всегда.
Хренова туча, извините за словоформу, веретенов кружится во вселенной. Вертится и сама вселенная. Веретена дней кружатся в веретенах месяцев, а те кружатся в веретенах лет; года, как известно, кружатся в бесконечно вращающихся столетиях. Всё это сказочно скучно. Это действительно Ад, и это реальность.
В какой-то степени, Адам с Евой не должны были вкушать плодов Древа Познания Добра и Зла, но в наши дни это легко поправимо, ибо существует такая нехитрая хирургическая операция, как лоботомия, отлично защищающая слишком умных от божественного проклятия.
Всё это, конечно, якобы давно всем понятно, а мне-то уж и подавно это ясно давно, ибо я довольно крупный и умный ёж, но я считаю необходимым об этом писать в надежде на то, что кто-нибудь из якобы понимающих всю эту катаперверсию поймёт это глубже, благодаря моему способу изложения материала и поймёт также, что надо бы что-то с этим, в конце концов, делать. И делать несмотря на то, что всё действительно однохуйственно. Что делай, что не делай – всё, как об стенку горох.
Но горох прежде чем отскочить, всё-таки сначала к этой стенке летит, и такая вот бесконечная хуйня, это бессмысленное «туда-сюда», очень умиротворяет, а порой даже развлекает. А вы же так любите все развлекаться! Поэтому если горох в нашей комнате перестанет летать к стенке и отскакивать от неё, смерть наступит ещё при жизни.
И потом есть же такие банальные вещи как физика, энергия, вся хуйня, которая пока что наименее скомпрометировала себя из всех созданных Человечком религий. С другой стороны, конечно уже не за горами то время, когда и физика будет низложена, и парадоксы Зенона вступят в полную силу. Не за горами то время, когда перестанут рождаться дети, ибо достижение сперматозоидом яйцеклетки станет физически невозможно, ввиду физической невозможности как такового движения. Предметы, выпущенные из рук, перестанут падать на землю или любую другую горизонтальную поверхность. Во многом это будет связано с невозможностью выпустить их из рук, что будет связано с тем, что у нерождённых детей не может быть рук, равно как и головы или ног. Но даже если бы предмет и удалось выпустить из рук, он бы всё равно не упал. Да и существование предметов, в принципе, станет невозможным, поскольку электроны не смогут вращаться вокруг атомных ядер, потому что станет невозможным движение.