- Но все-таки нужно предусматривать все, что можно предусмотреть в смысле заботы о жизни наших солдат.
- Тогда надо начать с того, чтобы запретить русским пользоваться авиацией!.. - Полковнику явно понравилась его шутка, и он долго смеялся, поглядывая на Дементьева. - Капитан, вы бывали на фронте?
- Начиная с Франции и все время, - четко, точно рапортуя, ответил Дементьев.
- Странно, что фронт не убил в вас педанта. Вы понимаете вообще, что происходит?
- Идет война. И мы обязаны сделать все для победы! - восторженно произнес Дементьев.
Полковник посмотрел на него, вздохнул и больше уже ничего не говорил...
Солдаты серо-зеленой лавиной ринулись на оперативный причал. Дементьев вместе с полковником Кунгелем стоял у пропускного пункта, и лейтенант мог убедиться, что они действительно знакомы.
- Когда будут грузить следующий транспорт? - спросил у Кунгеля Дементьев.
- Не знаю, - сухо обронил полковник. - Может быть, ночью.
- Помощник капитана "Аэлиты" сказал мне, что организация эвакуации плохая.
- Да? - Полковник потер ладонью пухлую, до блеска выбритую щеку.
- Он сказал, что одновременно можно грузить пять транспортов, продолжал Дементьев.
- А генерал Троттер считает, что нужно грузить по одному, - с неясной интонацией сказал Кунгель.
- Надо сообщить ему мнение специалистов-моряков.
- Это сделать очень трудно, капитан: генерал Троттер еще вчера улетел в Берлин.
- Кто-то же остался вместо него?
Полковник промолчал.
- Когда же мне явиться для осмотра следующего транспорта? - почтительно спросил Дементьев.
- Что-нибудь около полуночи, - ответил полковник и отвернулся к лейтенанту пропускного пункта.
- До свидания, полковник Кунгель.
Полковник небрежно козырнул, не оборачиваясь к Дементьеву и не прерывая начатого разговора с лейтенантом.
13
Три дня и три ночи Дементьев осматривал каждый ставившийся под погрузку корабль, присутствовал при его отплытии и немедленно радировал об этой новой цели для нашей авиации. И эти корабли в порт назначения не прибывали. Советские бомбардировщики, торпедоносцы быстро находили их в открытом море и появлялись на их курсе так точно, что гитлеровское командование не могло не подумать о том, что советская авиация получает точные сведения о выходе каждого корабля. Тотчас из Берлина последовал секретный приказ ставки принять необходимые и самые строгие меры предосторожности.
Дементьев, конечно, ожидал, что гитлеровцев осенит такая догадка, но никаких контрмер против этого он предпринять не мог. Он мог только надеяться, как и прежде, что в панике эвакуации гитлеровцы пеленгацию радиостанций уже не производят.
Глубокой ночью под погрузку стал итальянский транспорт "Венеция". Черная его громада еле виднелась в густой ночной темноте. Ни огонька вокруг, запрещалось даже зажигать спички. Полковник Кунгель был в крайне нервном состоянии. Дементьев не знал, что произошло здесь, на причале, за полчаса до его появления.
А произошло вот что... Как только "Венеция" пришвартовалась, Кунгель поднялся на капитанский мостин. В это время к кораблю подъехали три грузовика с ящиками. Солдаты, прибывшие на грузовиках, немедленно начали таскать ящики на палубу. Помощник капитана пытался их остановить, но тут из темноты вынырнул офицер в кожаном реглане, назвавшийся уполномоченным гестапо Брандтом. Он отбросил помощника капитана от трапа и сказал:
- Я действую по приказу рейхсминистра Гиммлера. За сопротивление расстрел на месте!
Помощник капитана побежал на мостик и застал там капитана вместе с полковником Кунгелем. Он рассказал им о своей стычке с гестаповцем.
- Кроме меня, здесь никто приказывать не может! - сказал Кунгель и спустился по трапу на причал.
Погрузка ящиков продолжалась. Кунгель подошел к солдатам.
- Остановить погрузку! - крикнул он, и тотчас перед ним возник Брандт. - С кем имею честь? - спросил Кунгель.
- Брандт! Гестапо! А кто вы?
- Полковник Кунгель. Я отвечаю за погрузку.
- Очень хорошо! - Голос Брандта звучал насмешливо. - Это значит, что вы ответственны за погрузку этих ящиков секретного груза. Отправитель и получатель - гестапо. Вам все понятно?
Полковник Кунгель молчал. Случись все это еще вчера, он, не задумываясь, вызвал бы солдат из охраны порта и вышвырнул бы и эти ящики, и этого не предъявившего никаких документов гестаповца. Приказ, которому подчинялся и который выполнял Кунгель, говорил только об эвакуации войск... Но сегодня вечером, находясь в штабе, Кунгель имел очень неприятный разговор со своим непосредственным начальником полковником Штраухом о потоплении кораблей русской авиацией.
- У вас никаких подозрений на этот счет нет? - настойчиво спрашивал Штраух.
- Нет, я гружу войска, и все.
- Напрасно. Тот, кто осведомляет русских, должен находиться на оперативном причале, рядом с вами, полковник. У него данные слишком точные. Берлин в бешенстве, и у нас с вами могут быть крупные неприятности.
Вот почему полковник Кунгель сейчас молчал, изо всех сил подавляя в себе раздражение против наглого гестаповца.
- Прошу вас приостановить погрузку, - сказал Кунгель. - Я снесусь со штабом.
- Делайте что хотите, но не мешайте мне выполнять приказ рейхсминистра!
Кунгель пошел к сторожке, где был телефон. Брандт приказал солдатам продолжать погрузку ящиков. Час был поздний - Кунгель с трудом дозвонился до квартиры полковника Штрауха. Выслушав донесение Кунгеля о самовольном действии офицера гестапо, Штраух долго молчал.
- Принимайте решение сами, исходя из обстановки, - наконец сказал он и повесил трубку, явно избегая продолжения разговора.
Кунгель вернулся на причал, и как раз в это время к нему подошел Дементьев. Брандт был на корабле.
На приветствие Дементьева Кунгель не ответил. Солдаты, тащившие ящик, толкнули их.
- Что это за погрузка? - спросил Дементьев у Кунгеля.
- Гестапо, - коротко обронил полковник и отошел в сторону.
В темноте Дементьев не мог рассмотреть надписи на ящиках, а как раз эти надписи были ему знакомы и могли предупредить его, что где-то поблизости находится Брандт.
Дементьев по трапу взбежал на "Венецию" и начал уже ставший ему привычным осмотр судна. Выбравшись из главного трюма, он шел по узкому коридору, вдоль матросских кают.