Все еще продолжается начатый в XVIII в. захват земель, принадлежащих аборигенам. Так, в 1961 г. 250 аборигенов Мапунской миссии (полуостров Кейп-Иорк) были без всякой компенсации согнаны со своей земли, проданной правительством компании по добыче бокситов. В 1963 г. одна из крупнейших в мире компаний по производству алюминия — французская горнопромышленная компания «Пешени» — договорилась с австралийским правительством о приобретении большой территории на побережье залива Мелвилла (полуостров Арнемленд), где находится одна из резерваций. Федеральный совет развития аборигенов — общественная организация, ставящая своей целью помощь коренному населению, — выступил против этого проекта на том основании, что предлагаемая к продаже территория принадлежит аборигенам, а не правительству. Между тем с аборигенами даже не консультировались, хотя продажа земли непосредственно затрагивает их жизненные интересы. Со своей стороны аборигены направили в федеральный парламент петицию, написанную на куске эвкалиптовой коры, где они протестовали против незаконного изъятия у племени его исконных земель. Необычное письмо было доставлено на заседание австралийского парламента. Протест поддержала печать. Парламент создал специальную комиссию, и дело в конце концов было передано в суд.
В Австралии все еще существует «цветной барьер». Многие рестораны, церкви закрыты для аборигенов. В больницах для них отведены специальные палаты, в кинотеатрах — худшие места, на улицах некоторых городов им запрещено появляться после установленного часа.
После второй мировой войны правительство Австралии, уступая требованиям прогрессивной общественности, ассигновало известные суммы на жилищное и школьное строительство и осуществило ряд других мер в интересах аборигенов. В 1961 г. в столице Австралии — Канберре — был основан Институт по изучению аборигенов, осуществляющий большую всестороннюю координационную научно-исследовательскую работу в масштабах всей страны. В том же году в Канберре состоялась конференция, посвященная положению аборигенов, с участием министров федерального правительства и штатов. С тех пор такие конференции устраиваются каждые два года. Участники первой конференции обсудили политику ассимиляции аборигенов, официально провозглашенную правительством. Ее целью является, как говорилось в выступлении министра территорий федерального правительства Хэзлака, «постепенное приобщение аборигенов к жизни всего австралийского общества и приобретение ими прав и привилегий австралийских граждан». Наряду с этим было признано необходимым «охранять аборигенов от вредного воздействия внезапных перемен» и заявлено о необходимости опеки над аборигенами. В своем выступлении в парламенте Хэзлак настаивал на том, что перемены в общественном и политическом положении аборигенов должны проводиться постепенно, на протяжении жизни трех поколений. Большинство членов парламента поддержало политику ассимиляции. В идеале политика ассимиляции означает предоставление белым и черным равных возможностей; она ставит своей конечной целью предоставление аборигенам полных гражданских прав и отмену всевозможных законодательных ограничений. В этом ее положительное значение. Но все это лишь в идеале, в отдаленном будущем; она не устраняет экономических противоречий; более того, аборигены понимают, что она угрожает уничтожить все лучшее, что еще сохранилось в их культуре.
В то же время сама правительственная печать вынуждена признать, что аборигены хотят жить вместе, вести жизнь, которая не является ни их традиционной жизнью, ни жизнью белых. Но некоторые черты своего наследия — язык, идеи племенной организации и обязательной взаимопомощи — они хотят сохранить. Австралийские этнографы и социологи отмечают, что в обществах «ассимилируемых» аборигенов возникает новая культура — ни традиционная, ни европейская, которую правительство хотело бы им навязать. Аборигены отвергают капитализм с его экономическим и социальным неравенством, с его моралью, они не хотят полной утраты своей национальной самобытности. Но они не хотят и возврата к прошлому, они желали бы сохранить все лучшее, что имелось в их тысячелетней культуре, ведя в то же время жизнь современных фермеров или скотоводов, создавая собственные кооперативы.