В 1965 г. на очередной конференции, посвященной положению аборигенов, цели политики ассимиляции были сформулированы уже несколько иначе, и эта новая формулировка отражает, видимо, отношение самих аборигенов к этой политике. Акцент теперь делается на добровольности избрания аборигенами нового образа жизни. Отсутствует требование соблюдения тех же самых обычаев и верований, как и у белых австралийцев. Однако, несмотря на все более широкое вовлечение самих аборигенов в лице их наиболее активных представителей в общественно-политическую жизнь страны — к числу таких людей принадлежит и герой нашей книги Ф. Робертс, — в целом участие аборигенов в управлении собственными делами остается еще крайне незначительным. Вот почему они все еще называют политику правительства «принудительной ассимиляцией».
Одно из течений современной прогрессивной австралийской общественной мысли, поддерживаемое многими аборигенами, противопоставляет как политике ассимиляции, так и попыткам искусственного сохранения старого родо-племенного уклада третье решение проблемы — интеграцию. Под интеграцией понимается добровольное включение общин аборигенов в австралийское общество в качестве равноправной его части, без разрушения «всего лучшего, что есть в племенном обществе, его культуре, искусстве и языке» — как сказано в одном из документов интегралистов. Представителем этого течения является, например, известный австрийский этнограф Томас Стрелов. Белые, по мнению Стрелова, должны понять, что черный человек — человеческое существо со своим собственным мировоззрением, своей историей, своими традициями. Ни один австралийский суд, например, не признает норм племенного права, и большинство аборигенов, находясь в европейском суде, не понимают того, что здесь происходит. Поэтому белые должны, в частности, признать нормы обычного права аборигенов. В программе интегралистов, как видим, немало утопического.
Расовая дискриминация ведет к росту национальной солидарности и развитию национального самосознания, которое выражается в форме протеста против ущемления достоинства человека и всего народа. Впервые в истории Австралии ее коренные жители активно вступают в организованную борьбу за свои права. И теперь эта борьба поддерживается всеми прогрессивными общественными силами страны, прежде всего рабочим классом в лице его левых профсоюзов. В 1967 г. борьба за социальное и экономическое равенство вылилась в первую в истории Австралии забастовку аборигенов, работающих по найму на скотоводческих станциях Северной территории. Советский читатель уже знаком с этой забастовкой по документальной книге австралийского писателя Фрэнка Харди «Пасынки Австралии»[38]. Напомню, что причиной забастовки было решение арбитражного суда, вынесенное в 1965 г., которое уравнивало заработную плату пастухов-аборигенов и белых рабочих (в прошлом аборигенам платили значительно меньше, чем белым, за равную работу, а то и вовсе не платили), но с отсрочкой на три года. Причем повышение заработной платы касалось не всех рабочих, а только самых квалифицированных (с точки зрения нанимателей). Такое решение открывало широкий простор произволу, и оно не могло удовлетворить рабочих-аборигенов. Забастовку возглавили наиболее сознательные и активные аборигены Северной территории, в том числе Декстер Дэниелс, работник профсоюза рабочих Северной Австралии, Кэптен Майор (Лупгна Джиари) и герой нашей книги — Филипп Робертс. Об этой странице его жизни книга Д. Локвуда ничего не говорит — ведь она доведена лишь до 1960 г., когда Вайпулданья (в отличие от тысяч его соплеменников) был признан полноправным гражданином Австралии. Мы расстаемся с ним в тот период его жизни, когда он самоотверженно отдается медицинской помощи своему народу. Теперь мы знаем, что он включился в борьбу уже не только за физическое здоровье своих соплеменников, по и за их социальное и экономическое равноправие. Таков один из представителей нового поколения аборигенов Австралии, поколения, какого еще не знала эта страна; его обращение к социальной борьбе явилось логическим следствием всего его жизненного пути.