Потом супервайзеры из операционных залов вошли в мой кабинет. Все расселись с мрачным видом. Следовало действовать крайне осмотрительно. Не слишком обнадеживать их, но при этом не деморализовать. Никогда не угадаешь заранее: а вдруг моим ребяткам захочется проявить рвение. И нарушить по неосторожности хорошо смазанный механизм, который я уже запустил. Механизм довольно сложный, такой, как я люблю, способный надолго избавить меня от забот… Я сразу перешел к сути дела:
— Какой курс у Lehman?
— Четыре доллара ноль два, но он пошел вниз с момента открытия в Нью-Йорке. Может опуститься до три и шесть — три и семь к закрытию.
— Ровно год назад, день в день, он составлял…
— Более семидесяти долларов.
— А что с курсом за неделю?
— К данному моменту минус семьдесят процентов.
— О'кей. Что у вас говорят?
— Все в панике. Пока ничего не понятно… Делаются самые разные ставки: мелкие придурки с Уолл-стрит провели все утро на dealbreaker.com. ставя на падение Merrill Lynch, а не Lehman.
— Ай да инфа, Марк! Так и вижу сообщение с пометкой "молния": "По данным американских букмекеров, падение Lehman и помолвка принца Уильяма уже неактуальны!"
— Эти парни вообще ставят на что угодно. Ладно, Кати, а что у тебя?
— Вы видели сообщение агентства Рейтер по позиции Федеральной службы? В нем ссылаются на анонимный источник, но держу пари, что это утечка, организованная самим Полсоном. Поясняется, что если Lehman Brothers не сумел решить свои проблемы за год, то американское казначейство не обязано делать это за него. Грубо говоря, "учитывая обстоятельства, общественных денег на разруливание ситуации нет". Что это может означать, как вам кажется?
Я отлично знал, что это означает. Мерзавец подготавливает почву, чтобы оправдать позицию, которую займет в ближайшие дни. Я решил продолжить игру, не притворяясь излишне наивным. Все заговорили одновременно:
— Скорее всего, он собирает козыри, чтобы вынудить Lehman согласиться на жалкие условия покупки.
— Или пытается напугать другие банки.
— Вполне возможно. Есть еще идеи?
— Может, он не нашел покупателя на Lehman и теперь укрепляет тылы, добавляя металла в голос?
Ну-ка, ну-ка. В моей команде, оказывается, есть и догадливые бойцы. Реплику подала Марта. Добросовестная голландка, которая отвечала в Банке за департамент риск-менеджмента. Ее никто не принимал всерьез. Даже я. Марта не из тех девушек, кого сразу замечаешь. Слишком полная. Но вообще-то аппетитная. Нужно будет как-нибудь пригласить ее на обед.
Если верить мониторам в моем кабинете и курсам, которые на них передаются в режиме реального времени, рынок продолжал валиться. Пора было срочно вернуться к обсуждению по существу, чтобы не потерять слишком много времени.
— Хорошо. Как я вижу, у всех примерно одинаковый диагноз: ситуация запутанная. Каковы наши риски в связи с Lehman к концу дня?
— Минутку… У нас с ними более десяти тысяч операций с деривативами… Причем по всем направлениям. Какие вас интересуют?
— С номиналом свыше двухсот миллионов, включая свопы, по которым Lehman не расплатился. Я хочу, чтобы с этой минуты все такие операции закрывались вручную. Кроме того, прекращаем автоматические выплаты сумм свыше двухсот миллионов. Мы обязаны ограничить ущерб.
— Ого! Ну и работка!.. А кто будет контролировать эти трансакции?
— Я. У меня создалось впечатление, будто вы все еще не понимаете, что происходит. Если так будет продолжаться, Lehman может лопнуть уже на следующей неделе. Да вообще в любой момент!
— Ну что вы! Один из старейших американских банков… У них наверняка огромные резервы!
— Надеюсь, что ошибаюсь. Но не могу подвергать Банк такому риску. Вам что, мало ипотечного кризиса?
— Распечатать вам листинг?
— Прямо сейчас. Он мне понадобится уже сегодня вечером. Этьен, предупредите бэк-офис. Пусть кто-нибудь подежурит до закрытия Уоллстрит.
— Дамьен, сейчас вечер пятницы, это не…
— Уверен, вы найдете решение, правда же?
Этьен закатил глаза, молча проклиная мой легендарный пессимизм. Я заработал очко. Моя репутация обеспечена: я стану тем, кто спас несколько сотен миллионов евро. Информация никогда не просочится наружу, но я позабочусь, чтобы директорат об этом узнал. Тем хуже для Номера Один. Слишком он высокомерный… и слишком оторван от реальности, чтобы здраво проанализировать ситуацию.
В течение сорока минут я добросовестно выслушивал подчиненных, внешне сохраняя полное спокойствие. Внутри у меня все клокотало. До сих пор ситуация развивалась по плану. Может, стоит наконец-то поверить в свою счастливую звезду? Пора заняться этими перечислениями. Но пока я уйти не мог — приходилось терпеть их разглагольствования. Merrill Lynch, AIG, UBS, Freddie Mac и Fannie Мае… Безапелляционным тоном мои сотрудники говорили обо всех этих тяжелобольных и о тех, кто покинул нас с прошлой весны. Им это нравилось, а я едва сдерживался. Мне хотелось поскорее уйти с распечаткой, чтобы спокойно изучить ее дома, а потом вернуться в бэк-офис и проверить платежи. Будем надеяться, Изабель оставит меня в покое. Моя жена в ярости, что неудивительно. Ужасно расстроена из-за сорвавшихся выходных в Сен-Тропе. Я так и слышал, как она возмущается: "Это же бархатный сезон, Дамьен. Я обещала Дажвилям пригласить их до начала осени. Зачем нужен дом на Средиземном море, если мы все равно торчим в Париже?"