Выбрать главу

Я примерно понял ситуацию. Встал из-за стола, и Этьену тоже пришлось подняться.

— Я вас скоро вызову, а пока — больше не задерживаю, — сухо сказал я.

Его лицо из белого стало желтым. Он пробормотал что-то насчет процедур, проверок, ценных кадров, безупречных trade records (перевожу: послужных списков двух юных козлов) и вышел пятясь, словно опасался получить пулю в затылок на пороге моего офиса. Я открыл свою электронную почту и начал печатать: "Уважаемый Этьен, только что Вы с непростительным опозданием сообщили мне информацию, способную поставить Банк под угрозу…"

5. ЯДОВИТАЯ ЭКЗОТИКА

Похоже, возвращение из отпуска оказалось не таким удачным, как я предполагал. Потому что контроль процедур — моя прерогатива. И неприятности будут именно у меня, если в ближайшие дни из шкафа вывалятся очередные скелеты.

И дело не столько в ошибках шефа бэк-офиса или в двух безответственных сотрудниках, сколько в самой организации работы Банка, на которую моя реальная власть почти не распространялась. Непрерывно множащиеся новые этажи иерархии экранировали поднимающуюся снизу формацию и попросту мешали правильной оценке рисков. Пора реагировать, причем незамедлительно.

Прежде всего — информация. Перед тем как вызвать провинившихся и заставить их признаться, мне нужно получить в руки инструмент давления. Связавшись с группой информационного наблюдения, я потребовал, чтобы они переслали на мой адрес копии всех мейлов обоих трейдеров. Непосредственно в мой почтовый ящик, минуя Этьена и его коллег. Как ни странно, мою просьбу восприняли без удивления. Мне даже показалась, что подобные не вполне законные действия привычны для службы безопасности.

Затем я попытался получить сведения обо всех контролируемых или неконтролируемых сбоях. С этим оказалось сложнее. На первый взгляд прецедентов не было. Чуть позже я подверг допросу Этьена. В конце концов он признался, что раз или два… Но ничего определенного. Однако, принимая во внимание риски, которые брал на себя Банк в последние десять с лишним лет, инцидентов, по всей видимости, хватало с избытком. Серьезных в том числе.

Я распечатал клиринги, подводящие итог операциям за последние годы, и постарался восстановить историю экзотических продуктов, с которыми работали проштрафившиеся трейдеры. Эти весьма специфические финансовые инструменты, созданные в "лабораториях" Банка, были как две капли воды похожи на все международные финансовые продукты, которые отныне стали токсичными: максимум рисков и минимум предосторожностей. При этом до последнего времени с более чем позитивными результатами для баланса Банка. Настоящий фокус, исполняемый с размахом. Как долго удастся его показывать?

Наши элитарные трейдеры работали рука об руку с командой специалистов по структурированию, с этими маленькими гениями, которые на всех парах конструировали один за другим экзотические финансовые инструменты. Комиссионные, которые они приносили, превратили эти продукты в новые бриллианты нашей короны. Но в таких камушках вполне могли прятаться и "колбасы", по теории Конрада Хуммлера. Тем не менее уже несколько лет эти сложные конструкции с варварскими названиями СDО[8] (Collateralized Debt Obligations) и ABS[9] (Asset Backed Securities) разлетались как горячие пирожки.

Юные гении, которых обхаживали банки всего мира, почитали себя алхимиками, способными превратить в золото содержимое наших мусорных ящиков. Магия, насыщенная математикой. Трансформация долговых требований в ценные бумаги, или секьюритизация, с помощью формул и уравнений камуфлировала опаснейшие риски и превращала их в конечном счете в… прибыль.

Технология была довольно простой. Сначала специалистам по структурированию сбрасывали непогашенные или рискованные кредиты. Затем парни, занимавшиеся продажей нашего барахла, зашивали эти негодные продукты в разнообразный ликвидный товар, преследуя сразу две цели. Во-первых, перевести риски с Банка на биржу, словно сбагривая надоевшую кошку. Во-вторых, почистить наши балансы: в результате таких манипуляций непродаваемые задолженности исчезали из пассива, чтобы чудесным образом появиться в колонке активов.

Этот бухгалтерский фокус породил естественное желание пойти еще дальше: если можно избавляться от рисков, замаскировав их в хитросплетении невидимых для простых смертных конструкций, к чему стесняться? Поэтому мы как одержимые использовали то, что у нас называлось эффектом кредитного плеча. У меня есть восемь евро? Значит, я имею право дать взаймы сто. Таков принцип, соблюдаемый в Европе: он лежит в основе мер предосторожности и позволяет строжайшим образом контролировать пропорциональность собственных средств, блокируемых банками, рискам, которые последние берут на себя.