В толпе мужчин с серебрящимися висками особенно внушительно выглядели шишки из инспекции, толпящиеся вокруг своего награжденного коллеги. Перешептывались с заговорщическими минами Госсе-Гренвиль, заместитель директора канцелярии в Матиньоне, Ришар, директор канцелярии в Министерстве финансов, несчастная Кристин Лагард[45], Мариани, новый начальник, которому было поручено спасти Dexia от объявленной катастрофы, и Пероль, пока еще заместитель руководителя администрации президента, — ему все прочили в скором времени пересадку на грандиозную синекуру. Когда я приблизился к их кружку, беседа стала почти неслышной, а один из них, Ален Минк, генеральный финансовый инспектор в прошлой жизни, одарил меня злым взглядом. Чуть насмешливый голос, который я тут же узнал, явственно доминировал в этой маленькой ассамблее:
— И тогда он мне сказал: "Саакашвили? Я его повешу, как ваш друг Буш повесил Саддама Хусейна". А я ему: "Владимир, ты хочешь кончить как Буш?"
Светочи Берси расхохотались все, как один, после этой тирады президента, который, похоже, был в своей лучшей форме. На мгновение я испытал шок. В действительности же здесь все это в порядке вещей. Один из членов финансового братства, с которым я иногда пересекался в Кавалере, наклонился ко мне и прошептал:
— Если нужно приструнить Путина на словах, ему это удается. А вот когда надо заставить того покинуть Грузию, все не так гладко…
Филипп Виллен, некогда крупный функционер, в последние несколько лет перешедший в банковскую сферу, по-прежнему отличался острым языком, даже если речь шла о президенте Республики.
Я размышлял о прекрасной устойчивости нашего двора к любым перестановкам и выборам, когда меня чуть не сшиб с ног некто, напоминавший быка. Огромный, почти одинаковый в высоту и в ширину, коренастый, этот мужчина перемещался как-то странно, боком, словно парусная яхта, поворачивающаяся то правым, то левым бортом, чтобы поймать в паруса ветер. Я тут же узнал Антуана Бернхайма, живую легенду верхушки мировых финансов. Мы никогда не пересекались, но я многое знал о нем. Сын коммерсантов, еврей и в свое время практикующий иудей, он начал сколачивать капитал, занимаясь недвижимостью, пока в 60-е годы его не пригласил в банк Lazard сам хозяин, весьма неоднозначный Мишель Давид-Вейл. И там Бернхайм начал множить сделки, записывая в свой актив все новые слияния, осуществляемые банком, причем всегда достигал удовлетворительных результатов, по крайней мере для себя. В 2006 году его состояние оценивалось в 600 миллионов евро, что совсем не стыдно для честного служащего на окладе.
Заметивший его кружок, в центре которого находился президент Республики, стал менее тесным. Бернхайм, финансовый самоучка, чужой в среде инспекторов, тем не менее действовал завораживающе на большинство высших должностных лиц, собравшихся сегодня в парадном зале. Я воспользовался возможностью приблизиться к сонму посвященных, следуя в фарватере этого восьмидесятилетнего президента итальянской страховой империи Generali, которой он уже лет шесть руководил с неизменным успехом. Саркози отделился от группы, чтобы приветствовать его, протянув обе руки. Тот ухватился за них почти агрессивно и потряс правую руку президента с неожиданной для человека его возраста энергией. Присутствующие жадно ждали его слов.
— Николя, ты — лучший, ты — самый лучший! — прокричал он зычным голосом, полный решимости перекрыть окружающий шум. И после секундного молчания добавил: — Ты превзошел все наши ожидания. Все наши ожидания!
Бернхайм высказал вслух тайные мысли присутствующих. Наконец-то все эти крупные предприниматели, банкиры, финансовые инспектора получили в Елисейском дворце своего человека, который будет защищать их интересы и их богатство, реформирует налог на состояние, выделит дотации их компаниям, поменяет законы, которые их больше не устраивают… В общем, очень ценного человека. От ТFі до группы Bouygues, от империи Пино[46] до империи Бернара Арно, от L'Oreal до Vivendi, от Сержа Дассо до Анри де Кастри, — все они были здесь и излучали восхищение, готовые слагать оды своему кумиру и заставлять принадлежащие им издания распевать эти оды хором. Пометавшись между восторгом и раздражением, они нашли себе нового хозяина. И, несмотря на все их заявления о независимости, вопреки громогласным интервью, провозглашающим приоритет частного перед общественным и акционеров перед государством, все они пришли и выстроились в очередь, чтобы сложить к его ногам свое почтение и благоговение.
Я тоже принадлежал к этому сообществу (не правильнее ли будет сказать — к преступному сообществу?), где действовали лишь два закона: право денег и право сильнейшего. И мне придется вспомнить об этом гораздо раньше, чем я мог тогда предположить.
17. АНТИКРИЗИСНОЕ СОВЕЩАНИЕ
Я, конечно, не собираюсь утверждать, что профессия банкира мучительно тяжела. Или что она рискованна — если не иметь в виду риски клиентов, естественно. Но есть у нее и неприятные стороны. Одна из них — обязательное собрание, посвященное представлению квартальных отчетов. Наступил четверг 4 сентября, и нужно было выдержать это, мелкое впрочем, испытание.
Совещание всегда начиналось ровно в десять утра. Президент снисходил до нас, покидая на короткое время свой кабинет, чтобы вместе с нами сесть за большой стол в зале заседаний, расположенном на том же этаже, прямо над садом лимонных деревьев, который в этот час заливало красивое естественное освещение. Здесь к нам присоединялся финансовый директор, очень шикарный глава розничного банка, начальник отдела деривативов и новых рынков, каждый в сопровождении одного из сотрудников, а также директор департамента контроля рисков и директор по международным отношениям. В тот день присутствовала и молодая женщина, только что покинувшая службу отношений с инвесторами и вступившая в новую должность директора по коммуникациям.
Все банки достаточно хорошо владеют этим инструментом: как правило, выбираются такие финансовые решения, которые будут выглядеть приемлемыми с точки зрения СМИ. Между собой мы это называли "совещанием по форматированию". Самая элементарная честность должна бы нам подсказать: такие мероприятия правильнее окрестить "совещаниями по маскараду". Или "по камуфляжу". Но в тот момент мы еще обладали идеально чистой совестью, и употреби я столь грубое выражение, меня бы тут же выгнали из зала, предварительно вымазав дегтем и обваляв в перьях… Словно жуликов из "Лаки Люка"[47]!
Любопытно было посмотреть, как королева дня справится с задачей. Ее назначение стало результатом личного выбора Номера Один, который высоко оценивал харизму этой дамы. Новую гуру коммуникаций предпочли специалистке по аналитике рисков, так как она показалась шефу излишне компетентной плюс — отягчающее обстоятельство — была моей кандидаткой. На самом деле под личиной сдержанного католика, практически безразличного к светским слухам и сплетням, аскета из финансовой элиты, презирающего современное общество, наш великий человек скрывал свой пристальный интерес ко всему, что затрагивало его имидж, формирующийся в СМИ. Ну и заодно имидж Банка.
Как вспомню это совещание, всякий раз краснею от стыда. Какими легкомысленными мы все были! Да, год хорошим не станет, это мы знали. У меня к тому времени уже возникло предчувствие, что на нас что-то свалится. Вот только что именно? Во всяком случае, в тот день наше войско воспринимало накапливающиеся на бирже инциденты только как очередную черную полосу, которую придется пересечь. Счастье глобализации не обсуждалось, оно было само собой разумеющимся. Впрочем, первые звоночки прозвенели, когда финансовый директор затронул чувствительную тему резервирования средств. Какие суммы следует вычесть из квартальных результатов, чтобы учесть риски, взятые на себя Банком?
45
Кристин Лагард— с 2007 г. министр экономики, промышленности и занятости; ныне министр финансов Франции.
47
"Лаки Люк" (Lucky Luke) — франко-бельгийская популярная серия комиксов, созданная художником Моррисом.