- В кабинете вообще было очень мало книг, особенно в сравнении с прошлым, - ответил Снейп. - Мерлин! Это же скандал!
- Скандал, - согласилась я, - и хорошо, что я это обнаружила достаточно рано. А то потом на нас бы и свалили.
- Я прямо сейчас составлю приказ, - сказал Снейп.
Как оказалось, для инвентаризации необходимо было привлекать членов Попечительского Совета. Логично, большинство книг было закуплено на их средства. К тому же Хогвартсу часто дарили редкие книги и даже целые частные библиотеки.
- А разве табличек с указанием дарителей нет? – удивилась я.
- Раньше были, - ответил Слагхорн.
- Так как мы теперь разберемся? – вздыхала мадам Пинс.
Разговор происходил в учительской, где кроме профессоров присутствовали и некоторые попечители. Разумеется, те, у кого были метки.
- Дарственные сохранились? – уточнила я. – Копии завещаний?
- Наша семья много жертвовала на Хогвартс, - проговорил Люциус, - и у нас архивы в отличном состоянии. Копии бумаг будут у вас уже завтра.
Нотт покачал головой.
- Я тоже проверю семейный архив. Точно помню, что мой дед подарил несколько книг по колдомедицине.
- Каталоги в полном порядке, - мадам Пинс ломала пальцы, - и все книги, что были в общем доступе, на месте. Кроме выданных студентам, конечно же. Новые поступления оформлены.
Я грела руки о кружку с чаем. Амикус наколдовал для меня шаль.
- Таблички нужно обязательно вернуть, - тихо сказала я, - студенты должны знать, кому они обязаны.
- Совершенно с этим согласен, - поддержал меня Люциус.
МакГоннагал о чем-то напряженно размышляла. Ее можно было понять. Если часть книг не найдут, то все вспомнят, у кого был доступ в кабинет директора. Книги про крестражи прихватила Грейнджер, но свалят все на Минерву. А если к расследованию подключится сам Волдеморт, то ей можно только посочувствовать. А Волдеморт точно подключится, когда ему донесут, какие именно книги пропали. Другое дело, что МакКошка может и не знать всех секретов Дамблдора. Покойничек никому не доверял до конца. И меня беспокоит еще пара моментов… Но об этом стоит подумать в более спокойной обстановке.
- Может быть, можно попросить воспоминания у тех, кто пользовался Запретной Секцией? – предложила я.
- Тоже вариант, - кивнул Крэбб, - я сейчас могу сказать, что наша семья передавала в дар несколько бестиариев. Точнее скажу завтра, нужно в записях посмотреть.
- Портреты директоров могут что-то помнить, - вздохнул Снейп.
- Как жаль, что портрет невозможно допросить, - показательно вздохнул Амикус.
МакГоннагал перекосило, она извинилась и сбежала из учительской. Я проводила ее задумчивым взглядом. Еще и этот портрет. Тут есть какая-то связь, что-то, что ускользает от меня. И пока я не могу это ни с кем обсуждать. Потому что мне абсолютно точно не стоит показывать свою осведомленность. Меня запросто заавадит тот же Волдеморт, если выяснится, что я знаю о крестражах. А есть еще Северус Снейп, который дал слишком много клятв и обетов. Он благодарен мне, ведь я не даю разгореться партизанской войне и осаживаю МакГоннагал. Но если он увидит, что я могу помешать ему, то он может… Нет, не убить, хотя организовать несчастный случай в замке достаточно легко. А вот стереть память – еще легче. Про украденные Грейнджер книги он, скорее всего, не знает. Все выяснится якобы случайно. А вот если я начну задавать вопросы… Очень неудобные вопросы. Да, это опасно.
Инвентаризация начнется завтра, попечители принесут списки. Уроков не будет, только занятия на факультативах. Бенефис Амикуса. Я тоже буду в комиссии. Это даже не обсуждается. Посмотрим…
Когда все уже расходились, меня поймала за рукав Спраут.
- Алекто, - не очень уверенно начала она, - извините, что беспокою. Речь о Невилле Лонгботтоме. Знаете, у мальчика особые обстоятельства… И…
Взгляд у нее затравленный, она боится. Боится, но все равно пытается заступиться за ученика. Да, это не Минерва.
- Помона, - спокойно ответила я, - даю слово, что у меня нет никаких личных претензий к мистеру Лонгботтому. Я знаю про его родителей. И отлично понимаю, что он последний в Роду. Но поймите и вы меня. Если я буду спускать Лонгботтому выходки, то его примеру последуют другие. Вы прекрасно понимаете, чем это может кончиться.
Она несколько раз кивнула.
- Я попробую поговорить с ним, - сказала она. - Знаете, он такой талантливый. Растения его обожают. Я так жалею, что он не на моем факультете. Тут дело в Августе, конечно. Для нее гербология – это бесполезное ковыряние в земле. Ей нужен боевик, пламенный борец и аврор.
- Поговорите, - согласилась я, - вряд ли это поможет, у нас еще и декан Гриффиндора имеется. Ей тоже плевать, что может случиться с ребенком, главное, чтобы он боролся. Непонятно за что, правда. Домашнее обучение отменено, и я тут бессильна. Но если вы хотя бы заставите его задуматься, это уже будет большим достижением.