Маша присела перед отцом на корточки и протянула ему рубашку.
- Что это? – слабым голосом спросил Степан.
- Рубашку тебе купила, - расплакалась вдруг Маша.
- А чего тогда плачешь после таких слов? – Степан, собрав всю свою силу, попытался приподняться с постели.
- Так это я так, - сквозь слёзы улыбнулась Маша.
Её душила душевная боль, человек, к которому она относилась как к родному отцу, самому близкому для неё человеку, угасал на глазах.
- Будет тебе душу-то бередить и себе и мне, - Степан слабо кашлянул, - все вы знаете, и я в первую очередь, что скоро уже отойду.
- Я бы жизнь свою отдала лишь бы ты жил, - расплакалась Маша.
- Жизнь отдать за жизнь другого человека, большой подвиг, но тебе не нужно этого делать. Всё равно дни моей жизни сочтены. Но вот для тебя я готов отдать жизнь в любой момент, и если нужно будет, я это сделаю не колеблясь.
- Это что у вас тут за разговоры с Машей на темы, кто кому жизнь готов отдать! – рассердилась Тоня. – Вы мне оставьте все эти разговорчики. Все будут жить и здравствовать. Понятно!
- Тонюшка, доченька моя, - Степан расплакался вдруг, - ты Машу-то не оставляй ни на миг одну, по-сестрински защити её, уж очень она у нас доверчивая и открытая, любой может обидеть её.
- Маша и есть для меня, как сестра, в отличие от Риты, - Тоня сердито посмотрела в сторону дверей, словно увидела призрак своей старшей сестры. – Можешь быть уверен, никому Машу в обиду не дам.
- Папа, может быть, тебе чего принести покушать? – спросила Маша.
- Не надо. Я сыт, – улыбнулся Степан.
- Скоро Серёжа придёт, - улыбнулась в ответ Маша, - а мы к тому времени на стол накроем, и будем отмечать твой день рождения.
- Когда-то я свои дни рождения отмечал ого как, - слабо пошутил Степан. – Вы бы лучше прислали ко мне моих внуков. Где они?
Маша с Тоней вышли от отца с тяжёлым сердцем. Переглянулись между собой на кухне и расплакались.
- Недолго видать протянет, совсем слаб стал, - пожаловалась Тоня.
- Смерть она ведь какая, может и отступить, если верить в хорошее, - принялась уверять Тоню Маша.
- Чистая ты душа, и рассуждения все твои, как от человека не от мира сего. Мне сегодня очень тревожно за тебя почему-то, словно грядёт что-то такое, отчего не отвертеться, и не открутиться.
- Не мели ерунды! - рассердилась Маша. – Что со мной может случиться? Но вот об отце нам всем следовало бы подумать, чтобы не причинять ему лишней боли. Ты не знаешь, что с ним такое случилось? Он очень резко сдал за неделю.
- Сама не пойму, – недоумевала Тоня. - Ещё вчера утром ему было лучше. Может быть, Ритка завела его?
- Она может, - согласилась Маша.
- Маш, принимайся за готовку, а я пойду за детьми. Ритка, хоть и приехала ни свет, ни зоря, но так ни к чему ещё и не прикасалась.
Маша рассеяно слышала, как по коридору пронеслись Иринка с Антоном к деду, затем они унеслись на улицу играть, как что-то язвительно говорила ей вернувшаяся с улицы Рита, как в Машину защиту встала свекровь, как что-то отвечала на колкости Риты Тоня. Все чувства и мысли Маши были парализованы, из головы не выходил облик умирающего свёкра. Он разговаривал с ней сегодня так, словно и действительно прощался.
- Мама, папа приехал! – крикнул Антон, приведя Машу в чувство.
Сергей прошёл на кухню и остановился напротив Маши. Она внутренне сжалась, но, не прочитав в глазах мужа недовольства, с плачем вдруг бросилась к нему на шею.
- Ты чего это? – растерялся Сергей.
- Я думала, ты ругать меня будешь, что подстриглась, - тихо шёпотом призналась Маша.
- Дурочка, ты моя, да за что же мне тебя ругать-то? – жарко зашептал Сергей.
- А я тебе рубашку с джинсами купила, – Маша заулыбалась сквозь слёзы. - Очень хочу, чтобы ты примерил их прямо сейчас.
- Можешь не сомневаться, одену, - пообещал Сергей. – Но меня сейчас больше настораживает твой вид, ты выглядишь так, словно в доме покойник.
- За неделю, что не видела отца, заметила, что очень сильно сдал и только и говорит о смерти. А я не хочу, чтобы он умирал. Понимаешь, не хочу!
- Сергунь, пошёл бы ты примерил обновы свои, пока я с Машенькой пообщаюсь, - попросила Екатерина.
Она дождалась, когда сын вышел из кухни, прижала к себе сноху, и попыталась привести в чувство.
- Негоже так изводиться. Думаешь, мне легко приходится? Я каждый день с отцом один на один нахожусь, и вижу, что он угасает, как свеча.
- Но это несправедливо. Почему Бог забирает к себе самых лучших людей?
- Богу нужны именно такие люди, как Стёпа. Да здесь и никто вечно не живёт. Для каждого человека существует свой час для смерти, и для меня тоже, - продолжала говорить Екатерина.
- Мама, о чём это ты? – насторожилась Маша.
- Не смогу я здесь жить без Стёпы, вслед ему уйду, - призналась Екатерина.
От недавнего Машиного состояния не осталось и следа.
- Нельзя таких слов говорить! – сердито набросилась она на свекровь. - Ты только что об этом говорила, что для каждого человека существует свой час и время для смерти, а сама…
- Ну вот, мой час и подходит, - спокойно ответила Екатерина, - но пока я жива, не дам тебя больше в обиду никому. Слово такое дала Стёпе. Ты меня, Машенька, прости ради Христа Бога нашего. Прости, что часто несправедлива была к тебе. Прав Стёпа, когда говорил мне, Машу не трогайте, чистой она души человек, повезло нашему охламону с ней, если бы не она, то одному бы Богу было ведомо, что с ним было бы.
- Мама, я… - расплакалась Маша.
- Я всё сказала, дочка. Так что давай слёзы лить переставай. Отцу слёзы наши ох как не нравятся. Уважить его надо. День рождения сегодня у него. И перестань унижаться, как перед своим мужем, так и перед всеми. Учись давать отпор людям и ставить на место, иначе так и придётся тебе пожизненно на вторых ролях быть, забитой и униженной. Ты думаешь, почему так люди к тебе относятся? Ты сама позволяешь им так вести с собой. Научись уважать себя.
- Спасибо, мама, - благодарно прошептала Маша.
- А на Ритку не обращай внимания. Не со зла она так ведёт себя с людьми. Всю жизнь прожила за спиной своего мужа, как за каменной спиной, каталась как сыр в масле, а тут вдруг такое приключилось.
Екатерина раздосадовано махнула рукой, оставила Машу на кухне одну и вышла во двор. Маша мысленно ещё раз поблагодарила свекровь за добрые слова, прозвучавшие в свой адрес, заставила себя встряхнуться и принялась за салат, над которым она до этого трудилась.
Через некоторое время к Маше присоединилась, пришедшая с улицы Тоня.
- Сегодня день какой-то очень странный, - пожаловалась она Маше, - ну просто всё из рук валится. Даже вон над приготовлением обеда бьёмся уже долгое время. Дети уже извелись, кушать хотят.
- Скоро уже будем садиться за стол, - подбодрила Тоню Маша. – А где Серёжа, ты его не видела?
- Они с Костей поехали до магазина за водкой.
- Но ведь решили же отмечать без спиртного, или же…
- Это не мама, отец попросил, и мы решили уважить его просьбу. Сама понимаешь, что он спиртного уже не принимал с момента, как слёг.
Маша слегка побледнела. Обычно спиртное люди просят, когда смерть уже стучится в окно.
- Вот и я о том же, - словно прочитав Машины мысли, вздохнула Тоня. – Давай подсуетимся с обедом, не то гости нагрянут, а у нас и конь не валялся.
- Гости? – удивилась Маша.
- Отец сегодня кучу родственников пригласил, когда те поздравляли его по телефону, - улыбнулась Тоня.
- Давно в доме родителей никого из них не было, - согласилась Маша. – Хватит ли только еды? Вдруг мало наготовили?
- Что ты! – Тоня замахала руками. – Еды наготовили на столько людей, что потом придётся доедать целую неделю.
- А кто придёт-то? – спросила Маша.