Я искренне сомневалась в его добрых намерениях. Вряд ли он хотел просто помочь своему другу, который не мог смириться с тем фактом, что какой-то жалкий смертный увел девушку у него из-под носа. О нет! Азазель явно хотел чего-то большего.
– Помнишь, как Азазелю не удалось занять должность Сатаны?
– Такое трудно забыть… – мрачно буркнула я.
В конце концов, именно из-за этого я и вляпалась во все это адское болото и даже однажды умерла.
Белет на мгновение задумался, взвешивая слова.
– Азазель уже отказался от этой идеи. Теперь он хочет стать… Архангелом.
5
Я не знала, как переварить эту новость. Начать безумно смеяться над его глупостью? Или отчаянно расплакаться, будучи уверенной, что со мной скоро случится что-то плохое?
То, что дьявол Азазель был сумасшедшим, я знала уже давно. Его неосуществимые планы по захвату власти над миром были мне известны, но я не осознавала, что он помешался так сильно. Еще мгновение, и он решит стать Богом.
– Чтобы стать Архангелом, случайно, не нужно быть ангелом?.. – фыркнула я.
Белет пожал плечами.
– Все мы ангелы, – заявил он. – И я, и Азазель. Даже Люцифер. Нас просто понизили до другой реальности. Мы были созданы как ангелы, дыхание Бога. Это невозможно изменить. У вас на Земле точно так же: то, что кто-то попадает в тюрьму, где отбывает наказание за свои проступки, не значит, что он перестает быть человеком.
Теперь была моя очередь пожимать плечами. Меня не интересовали его философские излияния и живописные сравнения.
– Тогда зачем я нужна Азазелю на этот раз? – вздохнула я. Мне больше не хотелось играть в эти игры. Хотелось знать, что происходит.
В прошлый раз я была убита и наделена силой только для того, чтобы помочь ему свергнуть Люцифера, занимающего должность Сатаны. Что я должна сделать в этот раз? Свергнуть с трона Гавриила?
По спине пробежала нервная дрожь. Я испуганно посмотрела на Белета. Может, он и правда хотел от меня именно этого?
– Азазель в новом судебном процессе теперь пытается доказать, что вся революция Люцифера – это одно большое недоразумение, – объяснил мне Белет. – Он хочет им втолковать, что осужденным и изгнанным из Рая должен был быть только Люцек, потому мы не знали о последствиях и всей ситуации.
Я потеряла дар речи. Азазель действительно собирался вернуться в Аркадию…
– И что на это сказал Архангел Гавриил? – спросила я.
В Раю власть принадлежала архангелам. С Гавриилом мне уже довелось познакомиться во время переполоха, когда мы с Белетом чуть не уничтожили человечество.
Но, подчеркну, сделали мы это нечаянно и сами того не желая. Кто бы мог подумать, что Луна из-за взрыва атомной бомбы может расколоться на куски и войти в земную атмосферу, угрожая глобальной катастрофой и уничтожением жизни на всей планете?
Вот и я не могла…
А что касается Гавриила, то я искренне сомневалась, что он будет рад видеть дьяволов на Небесах.
– Должен тебе сказать, что я действительно впечатлен способностями Азазеля, – улыбнулся Белет себе под нос. – Он сумел доказать Гавриилу, что у этого приговора уже истек срок давности и что нет свидетельств того, что я и Азазель когда-либо участвовали в революции Люцифера.
– И что теперь? – удивилась я. – Вы уже ангелы?
– Нет… – Он устало потер глаза. – Теперь власти перекрыли нам вход в Рай. Они все время чинят нам разные преграды, которые Азазель успешно обходит. Но в последний раз нам было поставлено условие, выполнить которое мы не можем…
Его голос становился все тише. Он сидел, задумчиво глядя в пространство. В данный момент он был не на Земле. Он шел поднебесным путем среди других ангелов. Среди своих воспоминаний.
Он скучал по ангельской жизни. Я давно уже это заметила. Белет всегда прикидывался смельчаком, утверждал, что предпочитает оставаться в Аду, пить алкоголь и саморазрушаться всеми возможными способами. Он постоянно меня в этом уверял.
Я никогда ему не верила.
Под этой маской дамского угодника прятался обиженный судьбой парень.
Или он просто притворялся таким, потому что считал, что так он покорит мое сердце и завоюет мою благосклонность.
– Какое условие? – спросила я, возвращаясь к разговору.
– Они сказали, что – какая ирония! – не впустят нас в Рай без крыльев, которые собственноручно отрезали нам тысячи лет назад…
Я вспомнила длинные прижженные шрамы на его лопатках и обстоятельства, при которых мне довелось их увидеть.
Тогда я спросила Белета, каково это – летать? Он ответил, что это нельзя ни с чем сравнить, что это неповторимо, неописуемо. Немного подумав, он добавил, что считал так до тех пор, пока не встретил меня. Тогда он понял, что летать – это как первая любовь, как влюбленность.