Чуть не расцеловал я Аннет свою, да вовремя про ножичек вспомнил. Кинулся я новых гонцов рассылать - в Клены да на Королевский брод, - указы людям давать. Вечером следующего дня возвращается гонец: говорит, сделано все, как надо - даже селяне местные, и уже не могут вспомнить, где короткая дорога проходила.
Будто посветлело в замке! Все довольные ходят, я - пуще всех. Теперь осталось ждать, пока рыбка на наживку нашу клюнет. Ждал я, ждал, вместе с Аннет моей ждал, да и не зря ждал: еще через день доносят, что видели карету черную: промчалась мимо поля, к Королевскому броду несется. У меня будто камень с души свалился. Неужели получилось! Поверить не могу своему успеху! А Аннет вместе со мной тоже, что птичка, радуется; чай бобовый мне сварила, принесла на подносике да еще печенье рядом положила. Я ее на радостях пригласил со мной вместе чай этот пить - заслужила, умница!..
А между тем время-то к Троице - два дня всего осталось. Все в замке словно на иголках, ну и я с ними тоже. Вроде как и волноваться повода нет, - не полетит же карета эта по воздуху! - да все равно тревожно немного: как никак, государственное дело решается. Ну, нервничаю я, а Аннет все время меня успокаивает: мол, обойдется все. Блюда самые вкусные с кухни приносит, - видит, что я уже аж похудел весь от нервов этих...
Так мы с ней и дожили до Троицы. Проснулся я утром, рано-рано, лежу в кровати, - слушаю, тихо ли в коридоре. Вроде тихо все... Значит, ничего страшного не стряслось. Встал я, умылся, в лучший камзол оделся, кудри надушил. Как закончил, Аннет позвал; она мне завтрак принесла, - хорошенькая такая, улыбается, «доброе утро» говорит. Поставила завтрак на стол, уходить собралась, а я тут и вспомнил:
- Ты, - говорю, - не забудь же тоже в собор прийти. По закону так надо: все, кто в замке живет, явиться должны на коронацию, - ну, чтоб свидетелями быть, что наследник опаздывает. Так что не забудь!
Она склонила головку послушно так.
- Не забуду, не забуду, сударь, - говорит.
Потом подошла, шнурочки на рукаве мне поправила, осмотрела меня с ног до головы.
- Ну как? - спрашиваю.
- Все хорошо, - говорит. - Жаль, что не вас короновать будут: вот бы на красавца такого в короне посмотреть!
Сказала она так, улыбнулась, да и вышла из комнаты. А я доел, - и тоже за ней пошел. Явился в собор, а там людей - не пропихнуться! Будто море разлилось! Дамы все разодеты, кавалеры при шпагах, гул стоит, точно в улье пчелином. Все перешептываются - видно, что волнуются. Ну да я уже не волновался; прошел между всеми, поздоровался с кем надо, дамам ручки поцеловал; так потихоньку в первый ряд и пропихнулся. Стою, - а прямо передо мной ступеньки - к постаменту небольшому ведут; на нем корона на подушечке - вся аж горит камнями; рядом - вроде столика что-то, - на нем Книга лежит, а подле всего этого добра - епископ, - толстый такой, в мантии - на жука жирного похож. Все ножками переступает: тоже неспокойно ему. Усмехнулся я про себя, - не переживай, бедняга! - стал толпу рассматривать, да не успел и пяти лиц знакомых найти, как где-то наверху вдруг как ударит: часы на башне забили. Все, кто внутри были, так и затихли разом, тихо-тихо так стало, - муха пролетит, и то слышно. Ждут. Десять, одиннадцать раз ударило... Я хоть и спокойный был, да и то, признаюсь, у меня сердце замерло - мало ли что... Двенадцать! Тут меня и отпустило, да не меня одного, - точно волна прошлась по толпе; зашумели все, заговорили так радостно. Епископ в колокольчик позвонил, тишины просит, а у самого лицо - точно блин румяный, так и сияет от радости. Как все замолчали, стал он речь держать:
- Жители города, вольные люди или чьи-нибудь; те, кто в городе живут, и те, кто с других городов приехали, - неважно, с товаром или без: слушайте! Шесть по десять дней, как помер король наш, - царство ему небесное да причтется! - пора теперь корону в другие руки отдать. Обаче, согласно правилу законному, всем известному, если короля на коронации не видно, стало быть, считать надобно, что нет законного наследника; тогда уж можно нам без помощи иных решать, что с короной делать, да по старшинству в королевском роду ее передавать. Так что прошу всех, кто здесь под крышу поместился, засвидетельствовать отсутствие особы для коронации: подходите вот сюда по штуке, руку на Книгу кладите и свидетельствуйте!
Не успел он договорить это, как из толпы дядя короля покойного чуть не вприпрыжку бежит, - лицо сияет: считай, уже король! Подошел он, руку на книжку положил, епископ ему подсказывает:
- Назовите свое имя, - говорит, - скажите, где вы теперь стоите, и поклянитесь, что не видите перед собой короля законного.