А прямо сейчас я изо всех сил стараюсь не обоссаться. Он наверняка чувствует мой страх.
О, Боже.
«Не шевелись!»
Орудийная башня далека поворачивается в сторону. Сканирует. Что именно? Дыхание? Сердцебиение? Растущее содержание адреналина? Что-то его обеспокоило.
Далек опять начинает говорить. На этот раз я едва не воплю от ужаса.
— ЗАФИКСИРОВАНО НАЛИЧИЕ ЖИЗНЕННОЙ ФОРМЫ. НЕ ДАЛЕКА, — говорит он на идеальном английском.
Слова точные, хоть и не слишком уверенные. Как будто далек впервые пробует говорить на этом языке. Как он это делает?
Легкие болят от недостатка воздуха.
— ТЫ… НАЗОВЕШЬСЯ! — Его голос громкий и катится эхом по коридору. — ТВОЯ ЖИЗНЕННАЯ ФОРМА НИЖЕ ПО РАЗВИТИЮ, ЧЕМ ДАЛЕКИ!
Он огибает угол, и я слышу вой двигателя.
— ТЫ БУДЕШЬ… УНИЧТОЖЕН!
Еще фут, и он меня заметит. И убьет в ту же минуту. Как говорил Льюис. Как написано в лабораторном файле. Потому что так поступают далеки. Только вот не знаю, как он это сделает. Никогда всерьез об этом не думала. Может, далек раздавит меня. Или задушит вантузом. А может, убьет током.
Нет, я не готова! Не могу здесь умереть. Никто не узнает, что произошло. Ученый, который запер меня здесь, где бы он ни был, наверняка хотел именно этого. Улик не останется. Что бы я ни выяснила, я ничего не расскажу.
Но все, что я вижу — это далек.
И не могу понять, почему у чего-то без зубов, когтей и не голодного должна быть логическая причина меня убить.
Неожиданно он появляется из-за балки, занимая все поле зрения. И замечает меня. Его тело разворачивается, загораживая мне путь к бегству. Всхлип застревает у меня в горле.
— Стой!
Крик прорезает воздух. Далек замирает. Затем — медленно, — разворачивается в сторону звука. К началу туннеля, туда, откуда появился сам.
И я тоже поворачиваюсь, следя за его взглядом.
Но это лишнее.
Потому что, пусть даже голос искажается эхом и вибрацией стен, я его узнаю.
Сек.
Он стоит прямо на входе в туннель, в круге темноты. Его силуэт ни с чем не спутаешь. Стройное тело, поза боевой готовности; похоже на человека вплоть до того момента, пока не заметишь голову — и тогда фигура искажается до неузнаваемости. Я во второй раз вижу его в гибридной форме. Форме, в которой я сильнее всего сомневалась. Меньше всего напоминающей далека.
И — о! — насколько более инопланетным и ошеломляюще знакомым он кажется по сравнению с чудовищем, которое стоит передо мной! Не из металла, но из кожи, и крови, и костей.
Просто небо и земля. И все же я знаю, насколько Сек опасен. Но чувство, которое захватывает меня, граничит с облегчением.
Зато реакция далека совершенно противоположная. Расслабляюще долгий миг он просто смотрит, и я задаюсь вопросом, не сломался ли он, не прекратил ли работать. Затем, словно по какой-то процедуре безопасности, далек начинает пятиться назад.
Теперь между нами достаточное расстояние, чтобы я могла проскользнуть мимо, но не сейчас. Реакция далека слишком любопытная. В ней нет никакого смысла. Она совершенно необъяснимая. Тогда до меня доходит.
Он боится Сека!
Источник тревоги далека делает шаг вперед и выходит на свет. Выглядит он более пугающим, чем я помню: бурый, как сырое мясо, с которого сняли кожу — и это странно, потому что в мутантной форме его кожа зеленая. Но это Сек. Или гормоны, или изменения в генотипе вызывают такое искажение внешности.
— Оставь ее в покое, — торопливо говорит Сек. — Человек не причинит тебе вреда. Она не тал и не хочет навредить тебе. Я тоже.
Перевожу взгляд на далека.
Последний, несмотря на то, что больше походил на робота, выглядел более громоздким и плотным, проявлет эмоции куда сильнее. Его светящийся белым глаз, отмеченный черной, похожей на зрачок точкой, выражает почти комический ужас. Я не отвожу от далека взгляда.
И неожиданно замечаю кое-что еще.
На его корпусе разрастается что-то белое.
Оно цепляется к нему сзади: раньше я бы и не заметила этого, — и оно чешуйчатое, похожее на лишайник. Слишком сухое для плесени, но слишком органическое для того, что находилось там изначально.
Чем-то напоминает ржавчину, ржу.
Белую ржу.
Может, именно из-за нее он так странно действует?
Смотрю на Сек: он тоже ее заметил. Щурится, но я бы не сказала, что в его мимике есть нервозность. Не отводя взгляда от машины, он зовет меня.
— Ты… Элиза? Отойди от него. Иди сюда.
Второй просьбы не требуется. Я проношусь мимо далека, громко топая, и мчусь к гибриду — паранойя толкает меня в спину, раз уж далек оказывается позади. Понимаю, что не могу справиться с дыханием.
Далек разглядывает нас в леденящей тишине. Два не-далека. Глаз на стебельке мечется, переводя взгляд с меня на Сека.
— КТО ВЫ ТАКИЕ! НАЗОВИТЕСЬ! — рявкает далек, и в его голосе звучит ядовитое высокомерие.
Мы с Секом глядим друг на друга, и я понимаю, что он слегка напрягся.
— Он собирается атаковать. Готовься бежать, — говорит мне Сек.
— Почему он тут? — спрашиваю я, борясь с желанием убежать прямо сейчас.
— Ему положено быть здесь, — отвечает он, косясь на меня. — Он все время находился в этом месте. Как раз мы здесь лишние. По крайней мере, ты.
Сек снова переключает внимание на далека, оставляя меня осмысливать сказанное. Щупальца по сторонам его головы не шевелятся. Он заговаривает, обращаясь к машине:
— Я один из вас. Ты не сочтешь меня таким, как сам, больше нет. Мой ранг выше твоего. Ты отпустишь нас.
— ДАЛЕКИ… НЕ ПОДЧИНЯЮТСЯ ПРИКАЗАМ… НЕ-ДАЛЕКОВ! — скрежещет древний механизм. — ТЫ ЛЖЕШЬ! ТВОЯ ПЛОТЬ ОСКВЕРНЕНА! ТЫ НЕ ДАЛЕК!
— Может, и нет.
Неожиданно Сек улыбается. Зачем он так улыбается? Он же не сошел с ума? Это было бы нечестно по отношению ко мне. Единственный спутник — и тот смертный и безумный.
Но далек дергается. Издает звенящий звук — собирает энергию. Поднимает оружие.
— УНИЧТОЖИТЬ!
Тогда меня охватывает паника.
— Беги! — говорит гибрид.
И, резко развернувшись, бросается прочь по коридору. Бегу следом, но спотыкаюсь, когда прямо за спиной все взрывается жаром и белыми искрами.
— Сек!
Заметив, что я упала, он мчится назад и поднимает меня на ноги. На запястьях остается слизь, но это ерунда.
— Следуй за мной, — приказывает он, и в тон его словам за спиной раздается леденящий стон двигателя далека.
Я бегу следом. Туннель тянется и тянется, неизменный, но все более ветхий. Вскоре мы мчимся бок о бок, слишком большая рубашка чернеет в углу зрения. Я опасаюсь далека. Он прямо за нами, серый силуэт. Я его слышу, но он движется все тише. Далек гораздо медленней нас. Слава Богу! Я сглатываю пересохшим горлом, и тут наш путь резко сворачивает. Сек скользит, чтобы вписаться в поворот.
— Сюда!
Мы мчимся по запутанному лабиринту. Каждая новая балка-ребро выглядит все более ржавой, словно возраст отгородил ее от мира, а время все продолжало сочиться из стен. А конструкция? Зачем? Зачем эти изгибы?
Мы проносимся через участок, залитый светом, и мое любопытство нарастает, я задерживаю дыхание. Свет золотистый — сияющий предзакатно-желтый, проникающий сквозь ячейки стеклянных сот. Или мне кажется, что стеклянных. Они такие плотные, что, возможно, это хрусталь. Поначалу мне кажется, что свет льется снаружи, и это означает, что мы на поверхности, но в нем есть уродливая искусственность. Даже на мой взгляд видно, как часть ячеек помаргивает. Снова электрический свет.
Я отмечаю все это мимолетно, скрывая под тонким слоем страха, но случайно гляжу на гибрида и вижу, что он тоже очарован. Да, он снова обгоняет меня, может, метров на сто, но я вижу, как он поворачивает голову, окидывая взглядом изгиб туннеля.
И все же, невзирая на умирающую красоту, все кругом нервирует и вызывает клаустрофобию. Плевать на далека: шестое чувство все громче подсказывает мне, что что-то не так.