Итак, я рассказываю ей. О том, что все это время планировал настроить Разлом так, чтобы он достиг Скаро. О том, как Тайер пытался устранить Элизу после того, как она по ошибке прочитала файл на его компьютере. Щемящее чувство — далеки с той стороны все еще живы, а планета столь же безжизненна, какой мы ее и оставили. Но внезапно моя память озаряется важной деталью.
— ДЕНИЗ, ДАЛЕКИ БЫЛИ ЗАРАЖЕНЫ БАКТЕРИЯМИ. МЫ С ЭЛИЗОЙ МОГЛИ ЗАНЕТИ ИХ. НУЖНО ПРОВЕРИТЬ.
— Уже проверено, — к моему удивлению отвечает Дениз. Слушая мой рассказ, она почти не проявляла эмоций. — Пока ты был без сознания, мы сделали это первым же делом. Тебя, твою броню и девушку.
— И?.. — с тревогой спрашиваю я.
— Заражение было, — заявляет она, и меня начинает трясти. — Мы взяли пробу, но в стерилизации смысла не увидели, раз уж бактерии оказались мертвы.
— МЕРТВЫ?
Дениз медленно моргает.
— Боюсь, им оказался не по вкусу состав атмосферы.
Ну конечно. На Скаро, после того, как обвалилась крыша, но до взрыва. Один из далеков подобрался к Элизе, но перестал функционировать. Подвергся воздействию проникшего извне воздуха, и бактерии погибли — вместе с носителем. Итак, мы вне опасности. И я понимаю, что далеки, должно быть, тоже погибли. Город пострадал слишком сильно и перестал защищать своих обитателей. Они покоятся в мире. Мне казалось, я буду чувствовать утрату, но я ничего не смог бы сделать и, сохраняя им жизнь, принес бы только больше мучений.
— Значит, в основном ты использовал нас. — Дениз снова садится. Ни разу не видел ее такой по-человечески усталой. — Мы взяли тебя сюда, а ты воспользовался нашими ресурсами и оборудованием ради собственных целей. А я считала, что Разлом тебе нужен только для того, чтобы завершить… трансформацию.
— ПОДТВЕРЖДАЮ.
— Ты знал что-нибудь о тех далеках? Вы планировали вторжение?
Я использовал спутники. Доступные мне телескопы. Защита города Калаанн заблокировала все мои сигналы. Я всерьез считал, что один во всей вселенной.
— НЕТ.
— Ну ладно. Тогда чего ты хотел?
Вопрос совсем легкий. Я отворачиваюсь, гляжу в стену.
— ХОТЕЛ НАЧАТЬ ВСЕ СНАЧАЛА. ХОТЕЛ ДОВЕРШИТЬ НАЧАТОЕ. ОСВОБОДИТЬСЯ. УЗНАТЬ, ВЫЖИЛО ЛИ ЧТО-НИБУДЬ НА МОЕЙ РОДНОЙ ПЛАНЕТЕ.
«Я был по горло сыт тем, насколько испорчено человечество. Как только я начал верить в него, то понял всю его слабость, способность опустить руки и сдаться. Льюис, которому я верил, надругался над собственным телом и разумом. А потом эти ученые, которые грозились запереть меня. С меня было довольно. Я хотел сбежать. Освободиться от оболочки. От Нью-Йорка. Но теперь…»
— Патрик Тайер отправился за тобой, понимаю. Он ранил мисс Бирчвуд. Но почему не вернулся?
Молчание. Вот и все. Если я скажу правду, на меня снова навесят ярлык убийцы. И тогда меня запрут навсегда — в лаборатории или камере. Чтобы изучать. Чтобы я сгнил в одиночестве.
— К слову, у него были дети. Сын и три дочери, все взрослые. Мы не были с ним близки, но ты понимаешь, что они потребуют ответов. Захотят расставить точки над «и».
Денис произносит это будничным тоном, словно трагедия смерти — банальная мелочь. Да, он мертв. Далеки застрелили его. Он бы страдал.
— Сек, ты убил Тайера? — спрашивает Дениз.
Лгать бесполезно.
— ДА. НО ПОЙМИ, ЭТО БЫЛА САМОЗАЩИТА.
Она вздыхает. Может, это вздох облегчения, а может, и вызванный раздражением. Но я не ожидаю ее следующих слов:
— Он выстрелил в мисс Бирчвуд и, в страхе от собственной ошибки, застрелился сам. Судя по медицинским записям, Тайер был неуравновешен. Все понятно.
Сбитый с толку, разворачиваюсь к ней.
— ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ. Я ПРИНИМАЮ…
— Без каких-либо обязательств, мистер Сек, — чопорно перебивает меня Дениз. — Ваша подруга, мисс Бирчвуд, все подтвердит.
Подбираю щупальца не в силах поверить в услышанное. Значит, все скроют? Обстоятельства смерти Тайера сфальсифицируют. Не понимаю.
— В КАКОМ СМЫСЛЕ? — с подозрением уточняю я.
Дениз наклоняется вперед.
— Потому что правительство обеспечивает весьма скромное финансирование. Мы работаем под эгидой университета, и нашей работой интересуются частные инвесторы. А после твоего появления… ЦРУ просто жаждало, чтобы мы изучали тебя и держали подальше от проблем. Им так было меньше работы. Мы взяли тебя — денег стало больше. Кроме того, твой интеллект — важный актив для Центра. А после ухода Тайера образовалась достойная вакансия.
Я, запертый в крохотной комнате мутант, не нахожу для нее ответных слов.
— ТЫ ОМЕРЗИТЕЛЬНА, — говорю в конце концов, — ТЫ ДУМАЕШЬ, КАК ДАЛЕК.
Губы Дениз искривляет поистине гадкая улыбка, в уголках глаз проступают «птичьи лапки».
— Рада, что ты так думаешь. Полагаю, это значит, что в дальнейшем ты станешь помогать нам?
Обдумываю сказанное.
— ПРИ ОДНОМ УСЛОВИИ.
— И каком же?
Стараясь выглядеть непринужденно, устраиваюсь на кушетке поудобнее.
— Я ХОТЕЛ БЫ ПЕРЕБРАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ ОТ ЭТОЙ ВОНЮЧЕЙ ДЫРЫ. БУДУ ПРИЗНАТЕЛЕН ЗА ПОДХОДЯЩИЙ ДОМ. И, ПОЛАГАЮ, МНЕ СТАНУТ ПЛАТИТЬ?
В конечном итоге, послеоперационная муть в моей голове рассеивается. Нож, колющий мою грудь, угомоняют болеутоляющими. Галлюцинации приходят и уходят, и я учусь привыкать к ним. Постепенно признавая, что никогда не сумею забыть, как побывала на Скаро, что до конца дней своих буду видеть кошмары. Навсегда останусь только частью себя самой, и никогда не смогу поделиться этим с близкими. Новости об убийстве президента делают все только хуже.
Меня заставили пообещать держать все в секрете. Пообещать дать подписку о неразглашении — сделать невидимыми Разлом и мое столкновение с далеками. Хотя во всем этом есть и преимущества. И довольно заметные. Но пока мне еще только предстоит узнать о них — я лежу под капельницей и отбиваюсь от шквала вопросов научных шишек.
И только один человек пережил то же, что и я. И как только мне становится лучше, пока легенда об одиноком оппозиционере с ружьем еще не вышла в свет и меня не перевели в другую больницу, я спрашиваю, можно ли его увидеть. Пулю вынули три дня назад. Кажется, мое душевное состояние в порядке.
Доктора и медсестры считают, что это плохая мысль. Но Дениз думает, что вреда от этого не будет.
Итак, около полудня Сек приходит в мою временную палату и устраивается в одном из шикарных кресел, стоящих у кровати. Палата мне нравится. Судя по размеру, здесь раньше был конференц-зал — до того, как его торопливо заставили медицинским оборудованием. Унылые прямоугольные стены, прямые линии и побелка из «Баухаус» восхитительно земные. Никаких металлических арок или перечниц. Я упиваюсь этим. Здорово быть дома.
Несмотря на более сложный наряд — рубашку с черным воротником, льняные брюки и черные кожаные туфли, — Сек кажется таким же инопланетным. Но внезапно понимаю, что мне нет до этого дела.
— Отлично выглядишь.
Голос хриплый после сна и лекарств.
— А ты выглядишь… лучше, — отвечает Сек. — Для того, в кого стреляли, в смысле. О. Это не было… нетактично?
Смеюсь.
— Ни в коем случае! Как будто с этим что-то еще можно сделать.
Сек неловко улыбается и смотрит в сторону. Жаль, что действительно сделать больше ничего нельзя. Боль — та еще сука, пульсирует в том месте, гле игла с трубкой вонзается в руку, и это мешает. Не слишком-то приятная ситуация, но лучше других вариантов.
Сек кажется задумчивым и печальным. Трет запястье левой рукой, старается занимать как можно меньше места в кресле. Если оставить Скаро в стороне, вспоминается та ночь в моей квартире. Он изгой. Помнится, поначалу он казался мне таким странным — гремучая смесь любопытства и детского страха. Но мы вместе столько всего пережили. Поделились опытом.