-Куды прёшь? – «ласково» окликнул он, стоило приблизиться к воротам.
-К отцу Никодиму.
-Нет тут такого.
-Что значит нет? Меня к нему направили.
-За главного здесь отец Афанасий. А раз не он тебе нужен, то и нечего тут шляться. Ступай прочь!
-Спасибо на добром слове, мил человек, - с нескрываемой язвительностью отвечаю я.
Подспудно улавливая диссонанс меж смыслом и интонацией, детина хмурится и тянется к топору за спиной. Показав ему язык, разворачиваюсь и чешу в обратную сторону. Тоже мне дворецкий выискался!
Алкоголь виртуальный, однако умудрился затуманить мозги по-настоящему. Лишь отойдя от ограды на приличное расстояние, вспомнил – речь не о церкви шла, в обход куда-то идти нужно. На всякий случай осмелился потревожить копавшуюся в огороде бабку:
-Не подскажете, где тут имеет честь проживать отец Никодим?
Перед тем, как ответить, та удивлённо оглядывает меня:
-Зачем он тебе? Сто лет уж никто к нему в гости не заглядывает. На обучение? Ох, не знаю, возьмётся ли… Впрочем, милок, как знаешь. Ограду по левую сторону минуешь, на тропинку сворачивай, в лес уводящую. Она к его избушке аккурат выведет.
Поблагодарив, топаю в указанном направлении, попутно осмысляя увиденное и услышанное. Чудно всё это, логичнее было бы будущего учителя внутри ограды поселить, чтоб не ходить далеко. Отец Афанасий – скорей всего наставник хилов. Понятно дело, клириков в игре куда больше, чем монахов, без них ни одна mmorpg не обходится. Однако тогда неравенство игровых классов получается, немного несправедливо как то. Или разрабы решили сделать воспитателя иноков затворником? Сложно сказать – проще разобраться на месте.
Идти пришлось довольно долго. Уже и ограда и дома скрылись из виду, а едва заметная тропка продолжала петлять меж деревьев, уводя всё дальше. Неужели бабка решила пошутить и отправила куда подальше? Эх, надо было вначале к картографу идти – без ориентиров тут и впрямь заплутать недолго.
Избушку, расположившуюся посреди густых зарослей орешника, заметил лишь подобравшись почти вплотную. Хорошая маскировка, но зачем? Не разбойничье же логово. На всякий случай, прежде чем беспокоить хозяина, огляделся по сторонам.
Запустение, по-иному и не назовёшь. Сложенные неровным штабелем дрова, очевидно, запасавшиеся на зиму, но под открытым небом давно отсыревшие и покрывшиеся проплешинами лишая. Опрокинутое колодезное ведро валялось рядом – с громадной трещиной в днище, явно уже не могущее функционировать по назначению. Слева от крыльца обнаружилось ржавое корыто, доверху наполненное опавшей листвой. Приоткрытая дверь жалобно поскрипывала на ветру, словно жалуясь на бренность всего сущего. Обитает тут вообще кто-нибудь, или жилище давно заброшено? Проверить проще всего зайдя внутрь.
Миновав заставленные разнообразным хламом сени, попадаю в просторную комнату. Из-за царящего в ней полумрака – единственное оконце плотно зашторено, почти не давая прохода солнечным лучам, - не сразу замечаю в противоположном углу худую согбенную фигуру в потрепанной чёрной рясе, никак не реагирующую на появление гостя и продолжавшую читать разложенную на столе старинную рукописную книгу. Или тихо дремать над ней – с такого расстояния не разобрать.
Скрип рассохшихся половиц выдал моё приближение. Встрепенувшись, старик поднял голову:
-А? Кто здесь?
-Дико извиняюсь, но я к вам на обучение, - представляюсь максимально вежливо. Интересно, чему сможет научить, в эдаких условиях проживая? Ну не молитвы же зазубривать?
Видя недоумение в глазах затворника, на всякий случай уточняю:
-Вы отец Никодим?
-Да, это я. Неужели не позабыли ещё про моё существование? Давненько, ох давненько никто не приходил, - внезапно засуетился старичок, вскакивая со стула. – Прошу располагаться, чувствовать себя как дома. Немного неприбрано, каюсь – за размышлениями о возвышенном никак времени не находилось озаботиться повседневностью. Если и впрямь желаешь взять меня в наставники, я, конечно, очень рад оказанной чести, постараюсь передать свои знания, хотя за давностью лет многое уже и позабыл…
Вместо ответа протягиваю рекомендательное письмо. Вид казённой бумаги производит должное впечатление: присев обратно на стул и успокоившись, отец Никодим погружается в чтение. Скосив глаза, пытаюсь разобрать текст, но без толку. Явно не иероглифы, скорее старославянская вязь, но под таким углом зрения я и на русском-то не разберу. Кто-нибудь ушлый давно бы втихаря сломал печать да ознакомился бы с содержимым. Хотя, если разрабы не дураки, вскрыть письмо может лишь тот, кому оно адресовано. Или содержимое при несанкционированном взломе пришло бы в состояние полной нечитабельности. Поэтому может и хорошо иногда проявлять тугодумство, иначе пришлось бы бороться с соблазном.