Железный пол балкона, сделанный из рифленого цельного листа, приятно холодил даже сквозь куртку, которая давно высохла. Высоко вверху сквозь редкую сеть обнажённой арматуры голубело небо. Безмятежность завладела парнем и погрузила в странное забытье, где он быстро мчался по незавидным вехам собственной жизни…
… в осенние дни, когда не то, что на улицу выходить, а и жить-то не хочется, город угнетал Лёшку. Мерзкий промозглый туманодождь, от которого ни плащ, ни зонт не защищают, а ноги сыреют в любой обуви, вплоть до рыбацких бродней. Кто знает, как остальным, а Лёшке в эти дни скверно. Сутулясь, он выталкивал тело на улицу, волок к автобусу или маршрутке, чтобы отбыть смену вечным учеником дежурного слесаря-электрика, читая между вызовами фантастику на халявном интернете.
Странно, но он любил книги, в отличие от родителей. Каким образом пропойцы-разнорабочие получили квартиру, не понимал никто, даже они сами. Лёшка простил им за это все грехи по отношению к себе. Так и сказал, оставшись один в квартире, после убогих похорон:
— Да будет вам царствие небесное! Покойтесь с миром. Я прощаю вас, как Христос простил палачей. Спасибо тебе, господи, если ты есть!
Лёшка с того дня перестал быть атеистом, поверил, что небеса всё-таки обитаемы. Чем, кроме божьего провидения, можно объяснить появление бутылки метилового спирта на пути похмельных родителей? Они стояла в подъезде, рядом с нарезанной колбасой и батоном хлеба.
Выгнав очередной раз Лёшку из дома, отец разделил находку с матерью и соседом Васей. Их трупы обнаружила жена Васи, тетя Маша, у которой Лёшка ночевал в случаях изгнания. Она приняла деятельное участие в похоронах троих ибланов. Благодаря ей Лёшка остался владельцем квартиры и получил работу…
Случайный камешек с грохотом ударил по железному полу балкона, разлетевшись в прах. Лёшка встрепенулся, полез вниз. Ещё пара передышек, и лестница упёрлась в квадратную площадку. Она была огорожена частой сеткой на манер зоопарковских клеток и открывалась в тёмное пространство за стеной. Возможно, здесь была дверь, которая улетела вниз, прорвав сетку с одной стороны. Сейчас вместо дверного проёма красовался неровный пролом. Спускаться ниже парень не имел сил — о желании и вопрос не стоял.
Длинный и широкий коридор со множеством дверей, плотно закрытых — вот что обнаружил Лёшка за проломом. Это обнадёживало. Стоило провести хотя бы предварительную разведку. Свет едва проникал внутрь коридора, слегка рассеивая сумрак, но цифровые комбинации и длинные полосы на каждой двери были заметны хорошо. Запомнив, у какого номера расположен пролом, чтобы не заблудиться на обратном пути, парень поспешил к странному механизму.
— Несомненно, грузовая тележка и вилочный подъёмник!
Все бока машины свидетельствовали о жестоком шторме, который та перенесла. Более того, её напоследок так шандарахнуло, что вилы вонзились в стену и застряли, слегка погнувшись.
Открытая кабина манила залезть, и Лёшка не справился с соблазном. Вместо руля стоял совершенно игровой по виду джойстик под правую руку. Для левой руки предназначался другой, типа перчатки, куда следовало, видимо, руку и совать. Лёшка смело вдвинул пятерню. Машина ожила, возник дисплей с координатной сеткой, где сиротливо светился зелёный квадратик.
— Это я? Тогда поехали!
Несколько сильных рывков позволили расширить дыру в стене и вытащить вилы. Постукавшись о стены, парень наловчился крутить джойстик. Непривычно много степеней свободы оказалось у подъёмника, зато скорость чуть превышала ход хорошего бегуна. Потыкав каждый сенсор, Лёшка запомнил, как включать малый, большой и общий свет. Последний понравился больше всего — машина двигалась в сплошном ореоле, похожая на стартующую ракету. Наигравшись, водитель вспомнил о пустом желудке. Тот немедленно отозвался недовольным урчанием и заставил задумался:
«Как открыть хоть одну дверь? Попробовать вдвинуть вилами? Почему нет?»
Идея оправдала себя — от нескольких ударов массивный щит отъехал в сторону, образовав щель в полметра шириной. Лёшка втиснулся внутрь здоровенного склада. Да, трясло здесь крепко! Собственно, не просто так подъёмник воткнуло в бетонную стену? Понятно, раскачивало так, что ни устоять, ни улежать… Разгром первостатейный. Стеллажи до потолка, местами поваленные, и пол, сплошь усыпанный ящиками. Что бы это могло быть? Свет от машины позволил прочесть надпись на упаковке: «Говядина. Сублимат. 200 порций».