– Хватит, теперь одевайся! – сказала Хатия и подложила мокрые руки себе под мышки. Поддавшись охватившему вдруг меня сильному, как никогда, желанию, я нагнулся к Хатии, стиснул ладонями ее головку, привлек к себе и поцеловал в уголок губ. Она вытерла губы тыльной стороной ладони и покраснела.
– Помирились? Ну и отлично! А теперь давайте делить рыбу! – сказал Бежана.
Я быстро оделся, и мы приступили к дележу.
– Это – тебе! – и я положил перед Бежаной крупного усача.
– Нет, не так! – возразил он. – Сперва разделим всю рыбу на четыре части, а потом бросим жребий – кому какую часть!
– Не надо никакого жребия, не бойся, не обманем тебя.
– Ну ладно, только не обманывай! У меня желудок вдвое больше твоего, надо же мне жрать? Сумасшедшие всегда едят больше нормальных людей! Так что не обманывайте меня!
– Как же, обманешь тебя! Да ты умнее всех нас! – сказала Хатия.
– Если я умнее тебя, это еще не значит, что я нормальный… А ты бы помолчала! Тебе вообще ничего не полагается! Какого усача она выпустила, а? – обратился Бежана ко мне, с сожалением качая головой.
– Так вот, – продолжал я, – это – тебе, это – Хатии, это – мне, это – Анатолию.
– Даешь ей все же, да? – пробормотал недовольно Бежана.
– Бежана, замолчи, а то останешься без рыбы! – пригрозил я.
Бежана двумя пальцами схватил себя за горло, скроил жалкую рожу и умолк.
– Это – Бежане, это – Хатии, это – мне, это – Анатолию…
– Ты кого обманываешь, бичо! – подскочил вдруг Бежана.
– В чем дело, Бежана?
– Почему ты отдаешь рыбу Сосоиному русскому?
– Как это – почему?
– Вот именно – почему? Я, дорогой мой Сосойя, сумасшедший, но не дурак!
– Что с тобой, Бежана?
– Слушай! Хатия – отдельная семья, я – отдельная семья, ты – тоже, а этот русский? Разве у него есть своя семья?
– Нет.
– Он ведь живет с вами?
– Живет.
– Значит, вам вдвоем полагается одна доля!
– Ошибаешься, Бежана!
– Так вы же живете вместе!
– Жить-то живем вместе, но кушает ведь он сам, собственным ртом!
Бежана призадумался, почесал в затылке, потом рассмеялся:
– Об этом я не подумал!
Анатолий, не понимавший слов Бежаны, видно, догадался, о чем тот толкует. Он стал со смехом передавать Бежане свою рыбу:
– Бери, бери, Бежана! Ешь на здоровье!
– Бежана, не стыдно тебе? – сказала укоризненно Хатия.
Бежана смутился.
– Стыдно, конечно, стыдно! – Он отложил обратно Анатолину долю рыбы и добавил: – Ты что, Сосоин русский, шуток не понимаешь? Это твоя рыба, бери ее! Твоя, понимаешь?
Анатолий кивнул головой.
– Продолжаю: это – Бежане, это – Хатии, это…
– Здравствуйте! – раздался вдруг чей-то голос, и на нас упала тень. Мы втроем подняли головы и вскочили от неожиданности. На большом камне стоял заросший загорелый мужчина в пиджаке с перекинутой через плечо винтовкой. Я узнал бригадира Датико. – Здравствуйте! – повторил он, спрыгнул с камня и подошел к нам.
– Датико-бригадиру привет! – осклабился Бежана, протягивая руку.
Датико не обратил на него внимания.
– Ты что, Сосойя, разучился здороваться?
– Здравствуй! – буркнул я и стал нанизывать на прут рыбы.
– А ты, девчонка?
– Я не вижу, не узнала, кто ты! – ответила Хатия равнодушно.
– Тогда, ночью, небось хорошо узнала!
Хатия не ответила.
– А этот? Кто он такой? – спросил Датико меня.
– Это Сосоин русский! – ответил Бежана.
– А-а-а… Это он, да?
– Он!
Датико не сводил глаз с Анатолия.
– В чем дело, Coco? Здесь нельзя ловить рыбу? – спросил меня Анатолий, который принял Датико за лесничего.
– Да нет… Он спрашивает про тебя…
– А кто он?
– Он? Так, никто…
– Что он говорит, бичо?
– Спросил, кто ты такой.
– Что ты ответил?
– Что я могу ответить? Скажи мне, кто ты есть, и я отвечу…
Датико опешил. Подумав немного, он проговорил:
– Не его это дело…
– Скажи, что ты выполняешь правительственное задание, а то он принимает тебя за дезертира! – вмешался Бежана.
– Заткнись, болван! – прикрикнул на него Датико.
Бежана пожал плечами.
– Дайте закурить! – потребовал Датико.
– Нет у меня! – отрезал я, хотя еще утром набил себе карман табаком.
– Что он говорит? – спросил Анатолий.
– Просит закурить.
– Так дай ему, есть ведь у тебя табак!
– Для него – нету!
– Дай, дай! – толкнул меня Анатолий.
– Сосойя, дай закурить, говорю тебе! – прохрипел Датико.
– Дай! – попросила Хатия.