Ведь все может быть куда более банально и прозаично: по фамилии меня называл Михаил Захарович, мой босс, а Юнусов просто запомнил.
Тем временем миллиардер подводит меня к противоположному бортику, заставляя обернуться на солнце. Оно уже наполовину утонуло в воде, и в его последних золотых лучах темные глаза Эмира Рустамовича отдают в золотистый ореховый оттенок. Такие теплые, огромные, надежные… так и хочется раствориться в его взгляде, потерять голову, натворить глупостей… Ох, поплыла ты Танька, поплыла, девонька – так и слышу в ушах голос теть Светы. Но разве рядом с таким умопомрачительным мужчиной можно сохранить рассудок? Не думаю.
- Ты красивая, Та-ня. И правда, Лебедева. – белокурые пряди волос танцуют по ветру возле моего лица.
Юнусов касается пальцами моего лица и заправляет пряди за ухо.
- Лебедь белая…
Вздрагиваю. По позвоночнику бежит целый рой мурашек. Юнусов своим прикосновением, будто электрошокером меня прошил. Очень приятным таким электрошокером.
Голос его рокочет, шум волн, разбивающийся о борта яхты убаюкивает.
Юнусов, не выпуская моей руки подносит ее к лицу, будто хочет поцеловать. Любуется резким контрастом наших оттенков кожи. Моя кожа белая и нежная, точно молоко. Его же – темная, загорелая, будто расплавленная бронза. Меня тоже волнует и будоражит этот неординарный коктейль. А еще очень волнует он. Его близость. Его запах. Чистейший мускус и морская соль. Будто он – благородный пират, корсар, бороздящий океаны, а не богатейший миллиардер и финансист.
Огибаем выступающую каюту и капитанскую рубку. Эмир Юнусов подводит меня к другой палубе. Тут уже ожидает нас накрытый и полностью сервированный легкий ужин. В ведерке со льдом покрытое паром и маленькими капельками остывает золотистое игристое. Рядом легкие закуски из морепродуктов, оливки, дольки лимона, крупная красная клубника со сливками, а так же большая тарелка с разнообразными орехами, сырами и фруктами.
- Поужинаем. – Юнусов снова не спрашивает. Лишь утверждает этот факт, как должное.
Он очень галантен. Обращается со мной, как с королевой. Все правильно. Он сам – король, и повадки у него соответствующие. Все это меньше всего походит на то, что он пригласил меня сюда только ради одного. Того самого, что нужно всем мужчинам от женщин. Не стал бы он ради простой Таньки-секретарши так заморачиваться с яхтой, ужином, морской прогулкой. Тут нечто другое. Но вот что, я пока понять не могу.
ГЛАВА 10
ГЛАВА 10
ТАНЯ
От берега мы отплыли довольно далеко, и я любуюсь размытым городским пейзажем на горизонте.
Догорают последние лучи заката, и на палубе зажигаются гирлянды. Красиво. Точно сейчас Новый год, а не начало жаркого лета.
- Ешь, Таня, ты к еде не притрагиваешься. – замечает Юнусов.
Сам он в расслабленной свободной позе. С удовольствием орудует ножом и вилкой. Манеры у него на высшем уровне. А я ведь толком ножом не умею пользоваться. Дома мы обычно борщ ложками, да котлеты вилками едим. А тут…
- Расслабься, вся зажатая. Я ведь не монстр. Не кусаюсь.
- Кто вас знает? – вздрагиваю я.
А ведь правда, Эмир Рустамович – малознакомый мужчина, мало ли что у него на уме? Вдруг он маньяк какой? Сейчас выкинет меня за борт, на корм акулам, или в бордель продаст за три моря…
Дура, ты Таня. Поверила первому встречному миллиардеру.
- У тебя все на лице написано. – улыбается Юнусов во все тридцать два зуба. – Я не маньяк. И я не сделаю тебе ничего плохого.
- Но… как вы узнали? – уши начинает пощипывать от стыда за свои дурные мысли.
- Ты такая чистая и невинная, будто белый лист. И тебя можно читать как раскрытую книгу.
Надо же какой психолог фигов! Все-то он видит! Все-то подмечает.
- Ты мне лучше скажи, Та-ня, - разносится его бархатный баритон над морскими волнами, - как ты смола сохранить чистоту и невинность в Москве? В большом городе? – и смотрит пристально, не мигает, словно этот вопрос важен для него.
- С чего вы взяли, что я невинна? – снова удивляюсь его проницательности.
- А ты не невинна? – задает встречный вопрос. И снова улыбка. Он и впрямь видит меня на сквозь.
Краснею. Упираюсь взглядом в тарелку.
- Расскажи мне о себе, Та-ня. – снова мягкий приказ, ослушаться который я не могу.
- Я – самая простая обычная девушка. – я рада, что он не стал развивать тему девственности. И очень надеюсь, что он не станет склонять меня к чем-то интимному помимо моей воли.