Богдан дёргает уголком губ и отворачивается, продолжая путь к полицейской машине. Я же поспешно надеваю очки и смотрю в сторону здания суда. С нетерпением жду Лазаря, и когда вижу мужчину, всё моё существо замирает от невероятного ощущения счастья.
В моём выгоревшем лесу не всё умерло. На пепле, как на лучшем удобрении быстро растут новые побеги. Они тянутся к солнцу, разворачивая ярко-зелёные листочки надежды. Раскрываются бутоны надежды на новое счастье.
Лазарь машет мне, и я отвечаю ему тем же. Спешит ко мне, и я иду навстречу, как вдруг на тротуар вылетает знакомый алый автомобиль. Визжат тормоза, кричат люди, а я с ужасом понимаю, что машина едет прямо на Лазаря.
Глава 56
За рулём сидит Кристина, и её искажённое ненавистью лицо воистину ужасно.
Она сказала, что отнимет у меня самое дорогое, а я подумала про детей. И мысли не возникло, что она говорила об адвокате. Страшный удар выводит меня из ступора, и я кричу:
– Нет! Лазарь!
Бросив сумку, бегу к покорёженной машине, а меня обгоняют репортёры. Махнув на Богдана и его арест, они спешат запечатлеть новую трагедию и получить материал для новой статьи.
Плача, расталкиваю их, но пробраться к машине не получается.
– Ир, – слышу в стороне и, повернувшись, замираю при виде Лазаря.
Он сидит у колонны, от которой отколот солидный кусок. Нога мужчины неестественно вывернута, колено в крови.
Опускаюсь на асфальт и смотрю в глаза мужчине. Смеюсь и плачу, не могу остановить слёз. Не сил подобраться к Лазарю и обнять его, хотя так сильно хочется. Я только что чуть не потеряла того, кто мне дорог так же сильно, как мои дети.
– Скорую, – просит Лазарь и показывает разбитый телефон. – Вызови помощь.
Под щёлканье затворов фотоаппаратов звоню в службу спасения, а потом подползаю к Лазарю и обнимаю его. К нам уже побегают полицейские, что проводили арест Агаева, и я беспокойно оглядываюсь.
Богдан сидит в машине и смотрит на меня с такой же ненавистью, какую я видела во взгляде Кристины.
Он повержен. Уничтожен. Одинок.
И искренне считает виноватой в этом меня.
Богдан уже другой. Чужой.
Даня, которого я так любила, давно исчез.
Но в мою жизнь незаметно вошла новая любовь.
Я плачу, глядя на Лазаря и не зная, как ему помочь.
Мужчина смотрит на меня совершенно спокойно, будто ему ничуть не больно. Улыбается!
– Выходи за меня.
– У тебя шок, – рыдаю я. – Потерпи, скоро приедет помощь!
– Ира, выходи за меня, – повторяет он.
– Разве время для такого? – злюсь я.
– Я ждал двадцать лет, – тихо говорит он. – По-моему, уже пора.
Я отворачиваюсь и вытираю слёзы.
– Да когда же приедет эта грёбанная скорая помощь?!
– Грёбанной нет, есть обычная, – хмыкает мужчина в белом халате и осторожно отодвигает меня в сторону. – Ваня, у нас тут сложный перелом, нужны носилки.
– Понял, – кивает здоровый санитар и кричит: – Носилки Власову!
Доктор наклоняется и осматривает ногу, а мимо нас несут носилки. Кристина вся в крови, но, повернув голову, смотрит на меня так, будто мечтает выгрызть мне горло.
– Моё имя Марк, – говорит деловито. – А ваше?
– Лазарь, – отвечает тот и медленно закрывает глаза.
Доктор повышает голос:
– А кто эта прекрасная женщина рядом с вами?
Иванов смотрит на меня и улыбается:
– Моя будущая жена. Только она ещё не сказала «да».
– Тогда поспешите, – серьёзно смотрит на меня Власов.
Сердце ёкает. Нежели, всё так серьёзно? Киваю и лепечу:
– Согласна.
– Вы же слышали, Марк? – радуется Лазарь. – Будете моим свидетелем.
– Буду, – хитро щурится тот и приказывает санитарам: – А теперь раз, два, три! Подняли!
Лазаря несут, а я иду рядом.
– Ну ты и плут! И доктор подыграл… Как так-то?!
– Хорошие люди друг друга поймут с полуслова, – иронизирует Власов. – Не волнуйтесь, через пару-тройку месяцев ваш жених бегать будет.
– Через сколько? – ужасаюсь я.
– А жениться можно хоть сейчас, – погрузив носилки, добавляет доктор. – Для этого нога не нужна. Вы с ним?
Протягивает мне широкую ладонь.
Киваю и залезаю в машину.
Конечно, я с ним.
Навсегда!
– Долго ещё? – нежно шепчет на ухо муж и щекочет меня: – Ира! Ты долго ещё?
– А? – вздрагиваю, выныривая из сценария завтрашней программы. Закрываю ноутбук и поворачиваюсь. – Что-то хочешь сказать?