– Да, Дарья, это я.
А то она не видела! Но ничего умнее в голову мне не пришло. И, пока я не вогнал себя еще в больший конфуз, я быстро сказал:
– Я хотел бы пригласить вас за свой столик.
Подружки Ивановой снова зашушукались, пока она сама смотрела на меня с подозрением. Однако я готов был поставить этим понятливым девицам зачет автоматом, когда секунду спустя они подтолкнули Иванову ко мне, а их самих как ветром сдуло.
– Пойдемте? – спросил я, жестом указывая на столик у окна, где я обычно сидел в гордом одиночестве.
Кинув на меня еще один полный подозрения взгляд, Иванова все же пошла в указанном направлении. А я – следом за ней, на случай если надумает убежать.
– Не понимаю вашего внезапного внимания ко мне, Альберт Венедиктович, – сказала она, присев на самый краешек стула.
Я сел напротив, но, немного подумав, придвинулся к ней неприлично близко. Иванова аж замерла, когда наши лица оказались настолько рядом, что я мог разглядеть мелкие веснушки на ее носу. Очень милые, кстати говоря.
Я вдруг понял, что залип на них взглядом и Иванова смотрит на меня, широко распахнув глаза. Выпрямившись, решительно тряхнул головой и перешел к делу.
– Я просто хотел узнать, как ваше самочувствие.
Иванова растерянно моргнула, словно очнувшись от сна, и сказала:
– Почему вас так интересует мое здоровье? Вы мне чего-то не договариваете?
Я задумчиво поскреб подбородок. Можно было бы, конечно, приврать о том, что у нее есть какая-то мелкая болячка, но пугать ее я не хотел. Вскоре Иванову и так ждут немалые потрясения.
– Вы просто выглядите усталой, – сказал я озабоченно.
– Да что вы все заладили! – не выдержала она. – Я чувствую себя прекрасно, профессор! А если вам не нравится, как я выгляжу – просто не смотрите на меня!
Она дернулась, намереваясь встать, и я инстинктивно удержал ее, взяв за руку.
– Мне нравится, как вы выглядите, – сказал мягко. – Даже очень.
Удивительно, но это возымело свое действие. Иванова снова замерла, готовая, кажется, мне внимать. Вот только я не знал, что еще ей сказать.
Как там меня учил дед? Женщины любят ушами. Надо уделять им побольше внимания. Пространную лекцию об обращении со слабым полом он прочитал мне в тот же вечер, как узнал, что Лера от меня ушла. И сама бывшая, кстати, говорила, что не чувствует себя рядом со мной женщиной. А во время секса так и вовсе ощущает объектом для изучения.
Быстро перебрав это все в голове, я решил, что нужно, видимо, подойти с другого конца. Если Иванова не желала иметь со мной дела, как с профессором, может быть, мне стоит проявить к ней внимание, как мужчина… Это было, конечно, вопиюще аморально, но выбора у меня не было.
– Мне настолько нравится, как вы выглядите, что я хотел бы… – взгляд уперся в наши соединенные руки. Моя большая ладонь продолжала сжимать хрупкую девичью ладошку. Сделав вдох, я посмотрел ей прямо в глаза и решительно закончил:
– Я хотел бы увидеть вас в менее формальной обстановке.
– Я не верю, девчонки! – в который раз воскликнула я, примеряя десятое платье. Или профессору больше бы понравилось, если бы я надела брючный костюм? Строго, но в то же время сексуально. Да и он, наверно, привык больше к таким официальным нарядам.
Люда и Таня без устали крутились рядом и помогали. Одна ухитрялась делать мне прическу, хотя я скакала по комнате резвой газелью. Вторая даже успела накрасить мне один глаз. И вот в таком виде я не переставала удивляться тому, что мы с Альбертом Венедиктовичем идем в небольшой итальянский ресторанчик.
– А я сразу поняла, что у вас все будет! – заявила Люда, крепко схватив меня за плечи и повернув лицом к себе. И скомандовала Тане: – Крась!
И через десять минут я была готова. Только без выбранного наряда.
– Надевай вон то, светлое. Будет Венику намек, что он тебя еще увидит в белом платье!
– Даааа, – мечтательно протянула Таня. – Выскочишь замуж, нарожаешь маленьких профессорчиков.
– Ой, отстаньте. Мы всего лишь идем поужинать, – отмахнулась я и начала надевать платье (то светлое, конечно, просто я уже устала выбирать).
– Ну надо же с чего-то начинать, – подернула плечами Люда и вручила мне туфли. Подошла к окну, выглянула, нахмурилась: – Слушай, а какая у Веника машина?
– Я не знаю…– растерялась я.
Посмотрела на часы – Альберт Венедиктович уже должен был за мной заехать. Но пока не звонил. А будет ли звонить? Чеееееерт. Ну не вычислять же теперь, какую из машин, стоящих под окнами дома, я знаю, а какую вижу впервые? На помощь пришла Таня.