— Она промолчала! Молчание девы — знак согласия! — заорали рыцари, переглядываясь. Некоторые подскакивали с мест, негодуя и требуя призвать к ответу наглеца. Судя по возмущенным крикам, любителей здесь не было. Одни профессионалы!
— Сейчас ты за свою дерзость отведаешь мощь моего Беллинуса! — воскликнул, воинственно размахивая мечом, сэр, чье имя я не знала. Взгляд странствующего рыцаря намекал, что учить его на будущее вовсе необязательно.
— Забрало закрой! — послышались решительные голоса и грохот доспехов. Рыцари вставали со скамеек, высокомерно, снизу вверх глядя на героя. Достоинства с лязгом скрестились, а я заинтересовано следила за процессом. «Артуру осталось жить восемь минут и сорок секунд!»,- высветилось на медальоне.
— Да это дерзость! За Камелиард! За честь прекрасной дамы! — орали рыцари, сообразив, что пусть трон им не светит, но мысль о нем все-таки греет. Огромный меч героя вошел в пол по рукоять, вызывая вздох изумления.
В какой-то момент я поняла, что у меня образовалась задолженность по поцелуям, причем, судя по успехам сэра Анонимуса, я стану его душевой кабинкой еще лет на пять.
Поверженные противники уползали с поля боя, уверяя, что возьмут реванш, как только позволит здоровье, а передо мной громыхнули доспехи и послышался голос, сладкий, пьянящий, как мед.
— Моя леди, — в голосе чувствовалась улыбка. Я на мгновенье посмотрела в глаза, которые улыбнулись мне. — Пришло время выполнять ваше молчаливое обещание… И пусть сладкое «да», так и не слетело с ваших уст, скованных скромностью, но мое сердце верит в то, что вы не откажете мне в одном поцелуе…
За его спиной слышалось постанывание и горестные всхлипы: «Где мой оруженосец! Пусть поможет встать! Сукин сын! Пусть бежит сюда!». «Сэр Доннаван! Вы в порядке? Ваш меч сломан!», — слышался топот ног. «Осторожней, сэр…», — звенели доспехи.
— Я вам ничего не обещала. Я даже слова не сказала. Или вы считаете, молчание девушки знаком согласия? Вы глубоко разочаровали меня, сэр Анонимус. Мужчина, который не спрашивает согласия женщины в любви, мне не нужен, — усмехнулась я, глядя прямо ему в глаза.
— А что спрашивать женщину? Что она умное может ответить? — возмутились бывшие соперники, в знак мужской солидарности.
— Единственное умное, что я могу ответить, это то, что вы здесь, дорогие рыцари, вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, наращиваете животы, — заметила я, глядя в медовые глаза. — Подвиги, о которых вы хвалитесь, может совершить любой.
— Но не любой может позволить себе меч! И доспехи! — возразили мне, переглядываясь. — Ваш покойный отец высоко чтил нас! Мы — защитники Камелиарда, мы прославились в боях! Помните бой на реке? Они на нас двинулись с левого берега, а мы их … оп! Почти сразу …
Рыцари загалдели, вспоминая какую-то эпичную битву на местном водоеме, а я смотрела безотрывно в чужие глаза, пытаясь прочитать в них хоть что-то похожее на ответ.
— Уходите, — негромко произнесла я, отводя взгляд. — Трон Камелиарда не достанется вам…
— Мне не нужен трон, — услышала я негромкий голос. — Мне нужны вы…
— Присядьте к тем, кому «не нужен трон, а нужна я». Там еще полным-полно места, — ответила я, не понимая, почему смотрю на него и не могу оторвать взгляд.
Внезапно пол засветился, а мой глаз дернулся. Мерлин! Ну кто же еще? Передо мной стоял старик, отвешивая небрежный и нарочито учтивый поклон.
— Меня послал к вам король Артур! — пафосно произнес чародей, поглядывая на присутствующих. Сэр Анонимус отошел в сторону, а у меня возникло такое чувство, что в эту славную эпоху популярным ругательством является «Иди-ка ты на Гвиневру!»… Медальон в руке засветился, показывая, что жить Артуру остался месяц и пару дней.
— Дорогой мой Мерлин, — сладко сообщила я, дернув служанку и шепотом отдав приказ. — Я высоко ценю предложение Артура, но, увы, не так глубоко, как он надеется.
— То есть, о прекраснейшая Леди Гвиневра, вы отказываете королю Артуру? — прищурился Мерлин, пока служанка бросилась за дверь. — Артуру это не понравится.
Согласна, мне бы тоже не понравилось то, что принесет моя служанка! Я слышала, как она мчится по коридору. Дверь открылась, а мне учтиво подали вышитое батальное полотнище. Обычно на батальных картинах принято изображать войну, но вышитый Артур здесь намного страшнее. Я еще раз посмотрела на ужас, а потом развернула его перед лицом чародея.
— Дорогой Мерлин, — снова сладко сообщила я, украдкой видя, как продлевается жизнь Артура в связи с моим отказом. — Передайте ему этот скромный подарок! Я долго вышивала его портрет, чтобы каждый враг трепетал и бежал при виде этого знамени! Чтобы этот скромный презент наводил страх на всех, кто взглянет на него хоть одним глазком!