Родного отца я видел пять раз в жизни, и первые разы почти не помню. А дядя Сережа, как я понимаю теперь, имея жизненный опыт, действительно любил мою маму. И принял ее со мной на руках. Любил так, как буду любить потом я других, но об этом – чуть позже. Он рассказывал мне разные истории, а мама читала сказки перед сном, когда он уходил в ночную смену на завод. Его фамилию я так и не получил. Остался при своей – кровной. Сейчас я об этом не жалею, но были моменты, когда меня это по-детски обижало. Разум растет, ширя скорбь, но и объясняет поступки других людей. В том числе и родных. Этот момент я объяснять не буду, но, быть может, о чем-то задумаетесь вы.
В школе мне исправно ставили хорошие оценки и убеждали, что я – особенный. Потом я вырос и понял – лукавят. Во-первых, оценки ничего не значат. Критика не рубит топором. Похвала не подает билет в рай. Все в нашей голове. Во-вторых, это не сыграло никакой материальной роли. Меня размотало так, что даже не помню, где лежит золотая медаль. Анодированная железка, за которую я отдал огромный пласт жизни, а мог любить и образовываться в тех направлениях, в которых действительно хотел. Но кое-что я все-таки успел.
Был у меня в детстве, да и сейчас есть, хоть нас жизнь и развела по сторонам, друг. Я четыре года жил, учился и работал в Новосибирске (город моего рождения по паспорту – Курган), а теперь там учится он – в ординатуре. Теперь совсем серьезный. Вячеслав, Слава, Геннадьич. Мы вместе играли в одном дворе, пропадали допоздна, пока нас искали родители, в гараже его отца, слушая записи Цоя. "Кончится лето", "Пачка сигарет". Все наши общие лета́ давно кончились, зато пачки сигарет – начались. Молодость. Теперь он врач, а я пока – маргинал, в самом институциализированном смысле этого слова.
Мы часто дрались, побеждая друг друга с переменным успехом, но всегда мирились. Что-то нас сближало, и сближает до сих пор, хотя, признаться, познакомься мы с ним всего пару лет назад – друзьями мы бы не стали. Разные. И его путь ко мне – как путь кометы Галлеи. Слава – прости, но это правда.
Мы редко встречаемся, зато крепко. Я дружу с его семьей и являюсь крестным отцом его младшей сестры – Анечки. Эту роль я играю никудышно – редко интересуюсь, не всегда поздравляю. Может быть, уверен в семье, но если бы так случилось – удочерил бы. И это тоже правда. В Ане я вижу потенциал и что-то духовно мне близкое. Аня, если прочитаешь это через десять лет – позвони.
Женщину невозможно придумать. Все философы, поэты и писатели брали образы с реальных дам. Дам, которых считали достойными, сильными. Признаться, есть в моей жизни девушка, с которой я взял больше всего образов.
Мне было пятнадцать. Я закончил девятый класс, и это событие мы шумно отмечали в Центре Культуры. Я тогда перешел из другой школы, и последний класс средней школы провел в новом коллективе, подарившем мне несколько важных знакомств. Но о них – позже, зато точно – обещаю.
Рядом со мной в какой-то момент села светловолосая девушка в бирюзовом платье. Наполовину татарка, чей дедушка работал вместе с моим. Они дружили. Да, город у нас тесный. Села, завела разговор. Прости, Соня, я не помню, о чем. И попросила одноклассника нас сфотографировать. Потом это фото я распечатывал, а через год сжег в поры какой-то смешной сейчас обиды. Жаль – хорошее было фото. И спросить теперь не у кого.
Мы все лето общались по переписке, хотя могли и встретиться. У Сони был кнопочный телефон, и она дольше меня набирала сообщения, но я, затаив дыхание, покорно ждал ответа. Теперь я так не умею – ускорился. Жалко.
Вспоминается мне, как мы впервые прогулялись, и тоже сфотографировались. Это фото у нас осталось. У обоих. Я провожал Соню до дома, хоть она и жила очень далеко. Путь обратно порой занимал целый час, но тогда для меня это было не расстояние. Я был счастлив. Кроссовки в пыли, голеностопы ноют. Гуляли просто так, а однажды даже выступали вместе перед детьми – читали наставления по пожарной безопасности.
Помню, как ходили и выбирали с Соней ей футболку и юбку. Футболка была белая и с блестящей бабочкой на спине. Сначала она надела ее задом наперед, но я все равно сказал, что это красиво. Машинально. Я не думал. А юбка была синей и с цветами. Этот комплект Соня потом часто носила, и даже после того, как мы перестали общаться. Это грело меня.
Перед тем, как погулять в первый раз, Соня с отцом привезли нам мед. Двести рублей за литр. Соня робко стояла на пороге, скрестив руки, и согласилась на первую прогулку. Три дня я не мог прийти в себя. Что вы! Видели бы вы Соню! А мне всего пятнадцать!