ВЫБОР
Я храню одно тяжелое воспоминание о том, как однажды мой сосед, опытный пастор пятидесятнической церкви, пригласил меня принять участие в одном обсуждении того, что мы рассматриваем в этой книге. Его оппонентом был один брат из собрания так называемых “дербистов”. Каждый имел перед собой открытую Библию. Мой друг-пастор, которого я считал очень сведущим в своей доктрине, не смог одолеть своего противника. Какую пилюлю он должен был проглотить! Это было похоже на ураган, который все сметал на своем пути. Тот служитель Божий знал свою Библию так превосходно, что у меня создалось впечатление, что я нахожусь перед Стефаном, о котором написано: “Но не могли противостоять мудрости и Духу, которым он говорил” (Деян. 6:10). Я не могу припомнить те изолированные истины, которые обезоружили моего друга и прижали его в угол, я был еще новичком, чтобы помнить их. Но, что меня сразило, и чего я не могу никогда забыть, это когда мой друг закрыл свою Библию, отложил ее в сторону и сказал: “Согласно Библии вы правы, но я не могу отрицать свой опыт”. Эта сцена меня преследовала долгое время, так как его поступок и слова выдавали все — Библия, отложенная в сторону, и опыт, выдвинутый вперед! Побитый на своем излюбленном поле и вынужденный это признать, мой друг должен был хоть как-то выкрутиться и выбрать между опытом и Библией, отвернуть одно или сохранить другое. Библия была принесла в жертву опыту... Вот он, быстрораспространяющийся субъективизм, который вторгается во все слои христианства! Субъективизм, который устраняет то, что смущает, даже если это Слово Божия, изощрено приклеивая на этот опыт библейскую этикетку. Фарс разыгран. Новообращенные и слабоутвержденные видят в нем один лишь огонь... Возвращаясь к машине, мне было грустно за него, я был готов его утешить. Но по нему не было видно, что он в этом нуждается. Он казался веселым и отдохнувшим. Он имел при себе опыт и был ему рад и доволен им. Это мне напомнило одного католического священника, который мне сказал: “То, что Библия не говорит о чистилище, меня не беспокоит, ведь руководство нашей церкви об этом говорит и этого для меня достаточно”. Ему было достаточно его “опыта”.
ТОЖЕ ОПЫТ
В этой области опыта я получал удовлетворение, слушая рассказы о том, как многие обратились через истолкование какого-нибудь говорения на языках, которое им предназначалось. “Ведь, — говорил я себе, — ересь не может обратить людей к истине. Поскольку говорение на языках привело их к истине, оно могло быть только от Бога”. Это умозаключение имело только видимость логичности. Оно меня не удовлетворяло долгое время. Я обнаружил, что люди в греческом городе Филиппы могли очень хорошо обратиться, слушая прорицательницу, которая вдохновленная демоном, говоря о Павле и Силе, провозглашала: “Эти люди рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения” (Деян. 16:17). Эта женщина, будучи одновременно жертвой и служительницей сатаны, была в тот момент носительницей самой чистой евангельской вести! Павел нуждался во всей своей духовности, чтобы распознать и разоблачить этот конфуз. Но разве эта истина, пришедшая из преисподней, может оправдать оккультизм? Я встречал христиан, которые говорили мне, что стали на путь спасения через “свидетелей Иеговы”, подаривших им Библию. Ни в коем случае их обращение ко Христу благодаря “свидетелям Иеговы” не может оправдать доктрины этой заблудшей секты! Апостол Павел говорит, что некоторые проповедовали Евангелие из зависти, чтобы увеличить тяжесть его уз. Это проповедование принесло свои плоды в такой степени, что Павел сказал: “Но что до того? Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться.” (Фил. 1:15-18).
Разве цель оправдывает средства? Можно ли оправдать проповедь из зависти и ревности во имя тех результатов, которые она производит?