Состояние возвышенности души мне не говорит ничего хорошего, если оно вдохновляется медным змеем, пусть даже библейским. С каких пор религиозная сила или эмоциональность являются показателем истины или духовности? В Иезекииль 8:14 мы находим женщин перед воротами иерусалимского Храма, погруженных в поклонение, которое вызывало у них слезы. Но там был мерзкий идол именем Фаммуз, благодаря которому они вошли в этот экстаз.
И сегодня, когда столько психических опытов подменяют простую веру в Слово Божие, нужно воскликнуть вместе со старым пророком: “Обращайтесь к закону и откровению!” (Ис. 8:20). Несомненно, что те женщины ощущали какое-то благодеяние, внутреннее освобождение, но несомненно также, что Бог называет это большим беззаконием. Я допускаю, что может существовать некое состояние опьянения в Духе Святом. Я не чужд этим переживаниям полноты. Я познал такие мгновения и не отвергал их никогда. Но я все испытал и сохранил хорошее. Что касается остального, то я отрекся от него... Все это доставляло мне боль, тем более, что я, как и апостол Петр, мог ссылаться на день Пятидесятницы. Но куда это меня привело? На путь восхождения или на путь нисхождения? Если я был на нисходящей, то шел уверенно вниз, если же я был на восходящем, то бежал скорее всего в обратную сторону.
УМИЛИТЕЛЬНАЯ КАПИТУЛЯЦИЯ
Да, это нелегко, когда ты видишь, что все, во что верил, за что боролся, за что цеплялся, близко к потоплению и может потянуть на дно и тебя. Но тяжелее было признать, что другие оказались правы! В конечном счете получило удар мое “я”, мое высокомерие. Когда я годами верил, что получал больше, чем другие, это приносило приятное ощущение превосходства. После этого отдавать себе отчет в том, что те, на которых ты смотрел свысока, знают больше тебя и стоят на более твердой почве чем твоя, уверяю, что очень нелегко. Это называется: “быть почищенным скребницей”. Я понял почему лошадям, боящимся щекотки, не нравится быть почищенными скребницей и почему они иногда лягаются. Я-то думал, что имею в запасе несколько хороших ударов копытами. К несчастью, я имел на своей спине своего рода Люки Люка (знаменитый ковбой — прим. пер.) и вместо того, чтобы сбросить его, меня укротил он. Это было родэо, в котором я имел мало шансов выйти победителем. Библейские тексты, мимо которых я прошел с такой легкостью, сейчас впивались в мои ребра как шпоры. И хуже того, люди, находящиеся по краям, которых я звал на помощь, не могли предоставить никакого богословского объяснения своей системы. Все вращалось вокруг духовного опыта, при этом особо заботились о том, чтобы не говорилось о бесчисленных отрицательных переживаниях, которые соседствовали с богохульством и обманом.
У ДРУГИХ
Когда я робко попробовал обратить их внимание на эти вещи, мне однозначно отвечали, что фальшь была у других. При этом подразумевались остальные конфессии, остальные церкви пятидесятнического движения, но никогда — их собственная. Это могло быть только у иностранцев и соседей, у которых все фальшиво. Для “Ассамблеи Божьей” являются фальшивыми харизматы, или “бранхамисты”, или группировка “Four Sguare”, “полное Евангелие”, “Holy Rollers”, “Пробуждение”. Так что все группировки, вышедшие из одной духовной семьи, могли гарантировать подлинность только у себя. И даже у себя не все, так как некоторые мне засвидетельствовали свое беспокойство по поводу того, что спиритистам нравится в их церкви, в то время, как они, в основном, бегут из других. Когда известно, что спиритистам не чуждо явление языков, на самом деле это повод для беспокойства. Будь то спиритисты или не спиритисты, и здесь играет главную роль опять опыт.
Во время последнего визита Далай Ламы во Францию, газеты написали следующее: “Его преосвященство вспоминает об одном особенном даре из своего детства. Без всякого обучения Далай Лама заговорил на диалекте, употребляемом в столице Ласса, хотя сам проживал в одной изолированной провинции”. Это говорение на языках было реальным, контролируемым и соответствовало одному из современных языков. Никто не мог сомневаться в его подлинности. Но через какого духа говорит Далай Лама “подлинно” на языках? Я оставляю моих читателей дать самим ответ на этот вопрос.
Я лично слышал председателя кружка спиритистов Франции, дающего следующее объяснение: “В наших кругах мы говорим на языках и это современные языки”. После он добавил то, что ужаснуло меня: “У нас не так, как у пятидесятников”. Вот так мог хвалиться этот спиритист, с плохой репутацией, подлинностью его дара говорения на языках — подлинностью, которую пятидесятническое движение очень редко может воспроизвести или претендовать на нее.