Я хмыкнула и уставилась в монитор, намекая на окончание разговора. Господи, как я скучаю за дисциплиной на работе у Игната.
Всю предыдущую неделю мы работали над проектом, так что текучки накопилось не мало. Работа поплыла своим чередом, мало отвлекая меня от дурных мыслей. Костя несколько раз подходил ко мне, хотел поговорить, но я отмазывалась, сказываясь на занятость. Когда завибрировал телефон на столе, во мне бурлила злость — завис и выключился ноутбук с открытым файлом, над которым я работала полтора часа. Не глядя я взяла трубку, пытаясь включить вредную технику.
— Да! — получилось довольно грубо.
— Привет!
Я больше не надеялась услышать этот голос, потому растеряно посмотрела на экран телефона с неопределенным номером.
— Игнат?!
— Заскучала за мной? — я слышала, что он улыбается, именно это и взбесило.
— Была слишком занята! — ожидая тебя в четырех стенах и проливая слезы.
— А сейчас? — мягко интересуется он.
— Аналогично!
— Я хочу с тобой пообедать!
— Я на работе, Игнат!
— А я жду тебя в машине внизу! — прежде чем положить трубку, добавляет, — Я тебя отпросил.
Тупо смотрю на телефон, пока не заходит Палыч и громко не объявляет:
— Всех, кто работал над проектом Чернова в конце месяца ждет премия. Игнат Алексеевич подписал контракт. Мои поздравления! Хорошая работа.
Обвёл всех радостным взглядом и уже собрался уходить, как вдруг что-то вспомнив, повернулся ко мне:
— А ты почему еще здесь? Тебя ведь ждут.
Молча беру сумку и направляюсь в гардеробную. На улице захожу, в заботливо открытую молодым человеком, заднюю дверь огромного черного джипа. Игнат, разговаривая по телефону, бегло меня осмотрел и, одной рукой, как пушинку переместил к себе на колени. Машина плавно тронулась с места.
Как только он закончил разговор, приподнял меня за задницу развернул лицом к себе, заставляя, таким образом, себя оседлать. Нежно, даже с какой-то ленцой принялся целовать, медленно расстёгивая мою короткую дубленку. Я забыла о том, что злилась, что он в наглую вытащил меня с работы, я забыла, как правильно нужно дышать. Губы усилили напор, а руки полезли под свитер, лаская голую кожу спины. Дойдя до лифчика, умело его расстегнули и поползли к груди. Это меня отрезвило!
— Игнат! Мы не одни! — шепчу ему на ухо.
— Разве? — он принялся мягко покусывать мне шею, а пальцами по очереди перекатывать затвердевшие соски.
Я застонала, откидывая голову назад, а бедрами сильнее прижимаясь к его каменной эрекции. Но когда он принялся расстёгивать мои джинсы, я вновь вспомнила о водителе.
— Игнат!
Рука, удерживающая меня за затылок, мягко повернула голову в сторону водительского места. Там было пусто! А машина стояла в переулке за офисным зданием.
— Он давно вышел, — поцелуй в уголок губ, — И ждет на улице.
Вновь поцелуй только в другую сторону.
— Машина тонирована, нас с улицы не видно, — его кисть уже в моих трусиках, — Ты такая мокрая!
Голос звучит надрывно. Когда два пальца, осторожно разведя влажные складки, медленно погружаются в меня, я откидываю голову в блаженстве и последнее, что замечаю, в приоткрытых глазах напротив, ответное чувство.
Господи, пальцы этого мужчины, казалось, находились сейчас не в моем лоне, растягивая и массируя его, а были прямо в мозгах, чертовски правильно находя нужные точки удовольствия.
— Когда ты кончаешь твое лицо олицетворяет голую эротику. Ты не представляешь, как это действует на меня, — этот низкий голос, полный желания, просачивается под кожу, добирается до всех нервных окончаний, вытворяя с ними невообразимые вещи.
Не в силах больше терпеть начинаю двигаться, но внезапно, ставший грубым, захват на затылке останавливает меня.
— Игнат! — прошу я.
— Да, моя девочка?
— Игнат! — больше ничего сформулировать не могу.
До ушей доносится сексуальная ухмылка и пальцы, наконец, начинают грубо толкаться в меня. Зубы болезненно прикусывают сосок, а большой палец сильно нажимает на клитор. Внутренний взрыв разрывает меня на атомы. Боже, с ним каждый новый оргазм лучше предыдущего.
Когда я более-менее успокоилась, то с удивлением почувствовала, что его пальцы все еще во мне. От накатившей неловкости попыталась слезть, но рука, удерживающая меня, вновь напряглась.
Игнат очень медленно покидает мое тело. Заставляю себя поднять взгляд. Его дальнейшие действия вводят меня в транс кролика перед удавом. Он подносит пальцы к лицу, медленно вдыхает запах и с наслаждением облизывает каждый, не сводя с меня голодного взгляда. Я нервно сглатываю, чувствуя между ног новую, непривычную пульсацию. Но он застегивает мне джинсы и лифчик, поправляет одежду и усаживает рядом. Смотрит в окно и тяжело дышит.
— Почему…
— Мира, дай мне пару минут, — не дал мне даже начать Игнат.
Потом открыл окно и позвал водителя. Понятное дело, что разговаривать мне расхотелось. В ресторане, в который мы приехали, я сразу же пошла в туалет привести себя в порядок, а когда вернулась, застала за столиком лишь стоящего водителя.
— Игнат Алексеевич уехал по срочным делам. Вы пообедайте, и я отвезу вас обратно на работу. И еще вечером вам нужно быть дома, Игнат Алексеевич сказал, что придет, — огорошил он меня.
Вот сейчас до меня дошло понимание, что я добровольно стала любовницей женатого человека. Противность ситуации напрочь избавила от аппетита.
— Я не голодна. Просто отвезите меня, — я развернулась уходить, но меня остановил напряженный голос.
— Я вынужден настоять!
Приехали! Теперь и его люди будут мне приказывать?
— Попробуй… те! — угроза не произвела должного эффекта.
— Мирослава Сергеевна, если вы не поедите, он меня уволит, — удар ниже пояса.
— Отлично! — я села за стол и заказала первое попавшееся на глаза блюдо.
После работы я домой не вернулась. Пускай стоит под дверью или идет на все четыре стороны. Прогулялась по городу, а когда стало холодно, засела в кафе рядом с домом за чашкой чая. Домой я зашла в начале двенадцатого и замерла. Работал телевизор, а я точно помню, что не включала его с утра. Пройдя до комнаты на цыпочках, осторожно заглянула во внутрь и обалдела. На моей не маленькой кровати, занимая большую ее часть, спокойно спал Игнат. Я залюбовалась им. Он снял рубашку и носки, оставаясь в одних брюках. Одна рука закинута под голову, друга вытянута вдоль. Все его идеальное тело излучало обманчивую расслабленность спящего дикого зверя. Почему сейчас я давлюсь слюной, а не возмущаюсь наглым вторжением в мою квартиру?
Я, не контролируя себя, тихо подхожу и протягиваю руку, чтобы дотронутся до его губ, дарящих мне столько удовольствия. Миг и моя кисть до боли зажата огромной рукой. Его затуманенный со сна взгляд проясняется, останавливаясь на мне. Я непроизвольно морщусь. Он хмурится и переводит взгляд на мою зажатую руку. Сразу освобождает от захвата и приподымается на кровати в положение сидя:
— Нагулялась? — голос хриплый и весь пропитан сексом.
— Как ты вошел в квартиру? — я отхожу в другой конец комнаты, подальше от соблазна.
— Ты обижена! — спокойно констатирует.
Да! Я обижена, но ему об этом знать не обязательно.
— Нет, Игнат, я зла. Ты ворвался в мою квартиру! Ты приказал своему водителю меня накормить! — говорю я, по моему мнению, очень уважительные причины.
Игнат смотрит на меня, явно не понимая суть второй претензии:
— Тебе не понравилась еда?
— Мне не понравилось отсутствие выбора!
— Выбор всегда есть! Ты могла отказаться, — весомый аргумент!
— Ты бы его уволил? — выдаю я свой.
— Да! У меня не задерживаются люди, которые не делают то, что мне нужно.
От такого ответа у меня открывается рот. Нет слов! Я ухожу на кухню. На столе коробка с пиццей и бутылка вина. Подхожу к холодильнику, чтобы взять попить минералку. Рот открывается во второй раз. Вместо воды, двух пачек плавленого сырка, четырех яиц и наполовину полной банки малинового джема, глаза теперь радует полное изобилие продуктов. Проще сказать, чего здесь нет, чем все перечислять.