Я понимаю, что мне грустно от этих новостей, мне бы очень хотелось увидеть его уже побыстрей. Утром папе поступает срочный звонок из больницы, он хирург и берет все сложные случаи в городе. Он не может просто игнорировать вызов, поэтому мы быстро возвращаемся в Сочи, и он уходит на операцию. Мама тоже решает остаться в больнице на пару часов, а я сижу в кабинете у папы, жду когда он вернется после операции, дома одной делать мне все равно нечего. Про себя отмечаю, что у него в кабинете гораздо лучше, чем у Насти. Даже есть мини библиотека, в основном на медицинские темы, но есть и парочку романов. Интересно, откуда, мама притащила или пациенты? Когда утопаю в одном из томов по анатомии человека, возвращается папа. Уставший, вымотанный, но довольный. Видимо, результаты операции его радуют.
– Папа, скажи, а ты привязываешься к своим пациентам? Переживаешь за них?
Папа сощурил глаза и улыбнулся.
– А что? В связи с чем у тебя возник вообще такой вопрос?
Надо выложить все как есть, иначе подумает, что я того.
– Ну, мы однажды на выходных гуляли с Настей по городу, а потом она потащила меня в больницу на работу. Выяснилось, что у нее там был пациент, старый дед, которому она с другим врачом делала операцию. Она за него переживала и пришла специально проведать его, на выходных. Хотя это не был день её дежурства.
– Ахаха. Да, Настя будет хорошим врачом, – папа задумчиво смотрит в окно, делает небольшую паузу. – Видишь ли, я столько раз переживал боль своих пациентов, что со временем у меня выработался иммунитет. Хотя до сих пор попадаются пациенты, к которым я привязываюсь и сильно переживаю. Не все случаи тяжелые, даже у нас в больнице. Но когда от тебя зависит жизнь человека, то ты не можешь не переживать, сколько бы опыта не было.
Ясно. Хорошо, что я буду аудитором. Как гора с плеч прямо. Хуже всего, это иметь понимание, что от тебя напрямую зависит жизнь другого человека.
Днем в пятницу я получаю сообщение от Жени, что отец вообще отменил его отпуск в Сочи и везет его во Францию, на какой-то саммит. Судя по всему, Женя в бешенстве. Он пишет мат по-английски, но это все равно мат.
Я сильно расстроилась. Отец Жени всегда чудил, они с матерью давно не живут вместе, но с Женей общались равноправно, отец полностью обеспечивал их жизнь. Немного странные отношения, потому что его родители и не в разводе, но и не вместе. Никогда такого не понимала. Судя по реакции Жени, ему всегда было всё равно на этот факт, для него одинаково были важны отец и мать. С отцом он стал проводить много времени в конце старшей школы, видимо, их интересы стали совпадать. Но вот чтобы так не считаться с планами сына – это что-то новое, раньше его отец так никогда не поступал.
Мне жаль, что я не встретилась с лучшим другом, но всё равно две недели каникул дома проходят супер круто. Я встречаюсь со своими друзьями, как папа говорит, гопниками, с которыми дружила во дворе, даже посещаю день выпускников в лицее. Из моего бывшего класса приходит буквально пять-шесть ребят и я, все как один жалуются, что им тяжело учиться в институтах. Мне тут сказать нечего, я же учусь абы где, а не в МГУ или МФТИ. Но на меня никто не обращает внимания, потому что проектами наших математиков как раз были эти парни, а не я. В коридоре встречаю учителя обществознания, ему действительно интересно как у меня дела и мое мнение по поводу учебы в одном из лучших финансовых ВУЗов страны. Мы весь вечер пьем чай с конфетами в его кабинете, оказывается его дочь через год тоже собирается поступать в мой ВУЗ.
Мне так хорошо и спокойно дома. Папа отвозит меня в горы покататься, он классно стоит на лыжах, а мне лыжи как-то сразу не пошли. Пока мы сидим в кафе на горе, отдыхая после катания, решаюсь почитать морали папе:
– Знаешь, в детстве ты был не прав, когда не купил мне приставку. Теперь я не могу нормально общаться с друзьями, у меня развивается комплекс лузера.
Папа смеётся до слез и давится своим безалкогольным глинтвейном.
– Прямо комплекс?
– Угу.
– Ну а что, если пообещаю купить приставку к твоему следующему приезду летом, ты меня простишь.
– Конечно, – и я сияю. Обожаю своего отца, он лучший!
– Может заедем тебе сейчас новый телефон купим?
– Пап, давай вы мне подарите на день рождения, мне и с этим нормально.
Телефон мне совсем не нужен, тем более, дома в моем письменном столе уже лежит один. Подарок от голубоглазого дьявола. Чёрт, нужно еще придумать как его вернуть.
На позитиве проходят мои каникулы, и я возвращаюсь в Москву ночным рейсом, с пустыми креслами. Этот феномен для меня остаётся не раскрыт, потому что практически все места в самолёте заняты.
Глава 25
Новое расписание. О, Боги, пристрелите меня на месте!
Мне нужно несколько дней, чтобы въехать во всю эту учебу. Лень заковала мозг и тело. Мозг вообще забыл как думать, а тело отлежалось на диване с тарелками салатиков и теперь не понимает зачем жить по-другому. После возвращения из дома я вообще стала очень сильно сожалеть, что учусь тут, а не в Сочи, но потом вспоминаю о Насте, и сожаления немного рассеиваются.
Мы с Соней пьем чай в буфете и ждем следующей пары. Вдруг она как будто встрепенулась, её осенила эксклюзивная мысль. Мне даже стало интересно, что такого в её голове, что нужно так реагировать, но она всё же себя сама выдала:
– Кэт, ты же помнишь, что скоро у Антона день рождения?
Ах, Антон. Интересно.
– Нет, откуда я могу такое помнить? Что дарить будем?
Обычно про дни рождения напоминает староста группы, но Соня знает точную дату его дня рождения. То есть они общались на эту тему, и она запомнила, я бы тоже запомнила, если бы он мне говорил нечто подобное, просто у меня память хорошая, но у нас за всё время не было ни единого повода это обсуждать. Хорошо они каникулы провели вместе. Прищуриваюсь и смотрю на Соню, может быть, она выдаст себя чем-то?
– Ха. Вот тут я у тебя хотела спросить, может что-то посоветуешь дельное?
– Я откуда знаю, может подписку на журнал про космос? – конечно, я издеваюсь, но хочу прощупать её реакцию. Наш треугольник Я-Антон-Соня меня всё больше интересует, про себя я всё знаю, а вот этих двоих я не понимаю. Потому что, если Антону нравится Соня, какого он к нам относится одинаково и со мной таскается?
Соня смотрит на меня с наездом и взглядом училки.
– Ясно, скидывайся, сама что-нибудь придумаю, – дальше бормочет себе под нос, – подписка, блин, на журнал про космос.
И всё-таки я становлюсь ужасной, потому что дальше я не успокаиваюсь и говорю ей, глядя в глаза:
– Сонь, помнишь он говорил отец ему уже машину купил, сейчас пойдёт на права сдавать и будет ездить на машине своей.
– И?
– Ну что «и?», придумай какой-нибудь подарок в машину, это раз. А два – не будет у нас больше друга, будет девчонок на тачке к себе на дачу возить. Как раз весна скоро.
Соня медленно оторвала взгляд от телефона и крайне недоброжелательно посмотрела на меня, так что мне захотелось свой рот с мылом помыть тут же. У них все же что-то есть? Почему просто мне нельзя тогда рассказать, я же умру от вариантов догадок в своей голове.
***
День рождения Антона отмечали в вип зале какого-то танцевального клуба в центре. Как оказалось, весь клуб был закрыт только под эту вечеринку, а среди напитков совершенно не было алкоголя, Антон сразу сказал, что мы идем танцевать.
Был приглашен модный ди-джей, который сделал эту вечеринку зажигательной и супер танцевальной. Антон позвал много школьных друзей, ещё были его друзья из спортивных секций и люди из нашего института. Оказывается, он не только с нами хорошо ладит, у него это отлично получается везде и со всеми.
На танцполе яблоку упасть было негде, но мы с Соней упорно отстаивали свое место и танцевали до боли под ребрами, потому что уж очень нравилась музыка и атмосфера вечеринки. Я заметила, что в клубе была охрана, очень много охраны, возможно так происходит всегда. До дня рождения Антона я не была ни в одном московском клубе.