Открываю почту и вижу письмо от Антона. Возвращаюсь на кухню.
– Дай, пожалуйста, ручку и листик. Мне надо домашку сделать.
Пыхчу, а он сощурил глаза и поджал губы.
– И вообще, если ты что-то решаешь за меня, будь добр обдумывать все до конца, что например, я учусь и у меня сессия через месяц и мне нужны не только мятые вещи в чемодане, но и учебники с конспектами!
Кирилл встаёт и подходит ко мне, нечитаемые эмоции на лице, зато действия говорят о том, что он мной недоволен. Дьявол поднимает меня на руки и усаживает на столешницу, сам становится между моих ног и притягивает близко к себе.
– Если бы я тебе вчера сказал, что все твои вещи в гардеробе, включая коробки с учебниками и тетрадками, ты бы дальше стала меня слушать?
– Что ты сказал? – это он серьезно? Он ещё вчера все привёз без моего разрешения?
– Повторить?
– Но… Ты вроде вчера собирался только попросить пожить здесь. Что ты делаешь, Кирилл? – его руки держат меня за талию, сам он стоит расслаблен, как будто каждый день творит такую дичь и ему это сходит с рук. – Ты понимаешь, что так нельзя поступать? Ты как минимум должен получить мое согласие на это всё!
– Мне оно не нужно, – говорит холодно, отстраненно. А я начинаю его бояться.
– Да что ты говоришь?! – все, я закипела как чайник на газу и вошла в стадию отрицания, сам виноват. – Тогда мне не нужны такие отношения.
Больно. Но на меня в жизни никто и никогда так не давил. Даже когда я была на дне своих эмоций, родители аккуратно меня оттуда вытаскивали. Он не имеет права так поступать, даже если он на меня последние сколько там получается лет во сне смотрел. Дьявол.
Он стоит в той же позе, даже не усилив хватку на талии, только зрачки расширились.
– Спусти меня, мне надо найти конспекты, у меня уже вся домашка сделана.
Он послушно спускает меня на пол и провожает в гардероб. Вот чёрт, он перевёз сюда по ходу абсолютно все мои вещи, у меня их немного, но даже эти пять коробок вряд ли я вывезу отсюда сама! А я думала, что придётся уезжать с одним чемоданом.
Нахожу все к своей учебе и складываю в рюкзак. Обуваюсь, беру в руки пальто и выхожу. Мне надо побыть без него. Прости, но на завтрак с твоей мамой я сегодня не попаду.
Глава 44
Беспрепятственно выхожу за пределы жилого комплекса, значит отпустил, спасибо. Еду на метро в Пушкинский, потому что на улице слишком ветрено, а там есть все, что мне сейчас нужно. Опять смотрю на «Прогулка заключённых», Ван Гог писал ее из психушки. Меня тоже отпустили погулять из личной психушки, ненадолго. Интересно, какова вероятность того, что я в этих отношениях буду хоть чуть-чуть свободна и меня хоть о чём-то будут спрашивать? Пока я вижу, что эта вероятность стремится к нулю.
Черт, а если он решит, что можно поставить печать в мой паспорт без спроса или я действительно залечу от него? Капец. Надеюсь, хватит совести и ума так не делать, надо сдать паспорт на хранение в банковскую ячейку.
Приезжаю в институт, настроения нет, если я вечером поеду домой, там хоть зубная щетка моя осталась?
Я звоню Насте узнать почему она мне ничего не сказала, но она вообще не в курсе, дежурила два дня подряд.
– А ты переехала?
– Пока не знаю.
– Что-то я не слышу радости в голосе.
– Потому, что я терпеть не могу, когда на меня давят, – не буду Насте говорит, что он сделал предложение. – Настя, выпиши мне рецепт на противозачаточные.
Вздыхает.
– Ладно, но ты инструкцию почитай сначала, с первой таблетки они не работают.
– Ок, поняла.
Вечером я получаю сообщение от Кирилла, что он будет дома поздно. Я уже окончательно остыла, но и идти на уступки не собираюсь.
Беру в гардеробе своё пальто и, уже направляюсь к лестнице, но останавливаюсь посмотреть на входящий вызов, мама.
– Привет, мам.
– Котёнок, привет, как ты?
– Все нормально, только лекции закончились.
– Домой сразу поедешь?
Черт, не ожидала я так скоро этого разговора. Возвращаюсь к окну в коридоре и сажусь на подоконник.
– Не совсем, мам. Тебе папа про Кирилла рассказал?
Слышу как она сопит в трубку. Выжидаю паузу.
– Ага, и не только папа.
Блин, Настя? Не ожидала от неё такой подставы. Черт, я сама не уверена, что справлюсь с этими отношениями, а ещё и родителям объяснять.
– Мам, ну, мы начали встречаться и он просит пожить у него, потому что история с наркоманом его сильно напрягла.
– Только пожить?
Ну ещё он сделал предложение, а мне вообще-то семнадцать, и кажется, в нашей стране вообще разрешение на брак нужно получать в таком возрасте. Как бы уйти от этой темы и поговорить про погоду? Но мама сама разрывает молчание:
– Катя, Кирилл твой сегодня к нам с папой в больницу приходил. И рассказал, что сделал тебе предложение, но ты не ответила. И что его не будет до середины июня в стране, поэтому ты поживёшь в его квартире одна.
Маньячное чудовище. А я на сестру бочку катила!
– И как вы к этому отнеслись?
– Котёнок, я вижу, что он прет напролом, а ты сомневаешься. Мы не против, но только если ты сама этого хочешь.
Чего я хочу? Я не знаю, мне с ним одновременно и хорошо и, в то же время, он меня напрягает своими выходками. С ним как на пороховой бочке.
– Ты права, мама, мне ещё о многом нужно подумать, но он даст мне это время, – надеюсь.
Прощаюсь с мамой и выхожу на улицу, возле входа в институт меня ждёт машина, джип, не одна из таких, которые я видела. За ней стоит машина, которая должна была меня возить. Я понимаю, что в джипе ждут именно меня, так как из задней двери выходит статный мужчина в дорогом костюме и обращается ко мне:
– Екатерина, добрый вечер.
Надеюсь, он добрый. Расстояние до него ещё метра два-три, но меня уже как будто придавило холодной ледяной глыбой от его взгляда.
– Добрый, простите, но я вас не знаю.
Мужчина достаёт из кармана пачку с сигаретами и вытаскивает одну.
– Я отец Кирилла, Зарах Викторович.
Он подносит зажигалку к сигарете во рту и делает первую затяжку.
– Хотел поговорить до того, как Кирилл вернётся из Сочи.
– Я вас слушаю, – значит он ещё летит? Можно забрать коробки и отвезти домой, наверно его отец приехал мне помочь это сделать, вряд ли ему по вкусу все происходящее.
– Хотел пригласить в ресторан поговорить, но боюсь, что ты сбежишь как с бранча с моей женой, – усмехается, делает затяжку, медленно выдыхает струйку дыма.
Оправдываться я не собираюсь, молчу. Запахиваю пальто и скрещиваю руки на груди.
– Я не собираюсь лезть в ваши отношения и принимать чью-либо сторону, поэтому я сказал Мише, чтобы он не использовал свои ресурсы в качестве давления на тебя. Никто не будет ограничивать твою свободу, если Кирилл хочет, пусть все бросает и сам следит за тобой. Однако, есть объективные потребности в безопасности. Мы не самая простая семья, – он делает паузу и проворачивает голову вбок, на его лице появляется оскал, – и у нас есть враги, а у Кирилла их немало. Он в бизнесе такой же танк, как и в жизни, уже успел перейти дорогу некоторым личностям, поэтому вопрос безопасности это не прихоть, а жизненная необходимость. А повлиять на него через тебя будет проще простого. Я не имею в виду, что должно произойти что-то плохое, но вопрос безопасности всегда нужно продумывать наперёд. Кирилл это прекрасно понимает, но воздействует на тебя своими методами, а я бы хотел донести нормально.
Он отбрасывает окурок в сторону и засовывает обе руки в карманы брюк. Взгляд такой же стальной, как и у Кирилла.
– И что мне нужно делать?
– Не мешать Мише делать свою работу. С Кириллом можешь поступать как хочешь. Я хочу счастья своему сыну, но если для этого потребуется сломать жизнь тебе, то я против.