Pov Элиз.
Я медленно спускалась по ступенькам с какой-то глупой надеждой, что братишки, которые громко разговаривали внизу, меня просто не услышат. К моему удивлению, Кау уже убрали тот беспорядок, что учинили ночью. Они даже проснулись сегодня раньше, чем обычно. Но вот их внешний вид оставлял желать лучшего.
— Доброе утро, – хором поздоровались они, выдерживая мой пристальный взгляд недовольной мамочки.
— Ты хоть помнишь, что вчера было? – обратилась я к Биллу, холодным тоном.
Он отрицательно помотал головой и добавил:
— Элиз, я смутно всё помню, но… Прости меня! Я очень виноват.
— Знаешь, что твоей вины здесь нет? – спросила я, унимая огонь зарождающийся внутри.
— Это только моя вина! – он ещё минуту пытался уверить, что он ужасно поступил.
— Может, выслушаешь меня? – спросила я. Он одобрительно кивнул. А я краем глаза заметив, что Том пытается сбежать, обернулась к нему.
— Том, ты же в курсе всех наших проблем. И я уверена, что Билл тебе расскажет наш разговор. Лучше останься и послушай мою историю. Она увлекательна. Весьма!
В комнате воцарили тишина и покой. Я подбирала слова, а братья пристально наблюдали за мной. В точности повторяя, позы друг друга. Интересно они это осознано делают?
— Я перестала верить людям не в тот момент, когда мой бывший жених, так подло поступил со мной, – начала я свой рассказ, — Мне было лет шесть, когда я замкнулась в себе. Вернее. Я не знаю, как вам объяснить, но я оставалась прежней. Просто во мне что-то сломалось и лишь спустя десять лет принесло массу проблем.
— Что с тобой произошло? – осторожно спросил Билл, так и не дождавшись продолжения.
— Меня… Меня изнасиловали, – еле слышно проговорила я, пряча взгляд от братьев.
— О! Нет!– я слышала, как Том поперхнулся соком. Он сразу всё понял, в то время, как его брат ещё пытался удостовериться, что просто ослышался.
Они оба молчали.
— Только спустя годы я поняла, что со мной произошло. Я ужасно винила себя, хоть меня и уверяли, что я не была виновата во всём этом. Но меня уже невозможно было переубедить. Я продолжала быть весёлой, всегда улыбалась, но вечерами ужасно грустила, пуская слёзы в подушку. В тот момент в мою жизнь ворвались вы. Я случайно встретила плакат в журнале, повесила его на стену, а через месяц ваши песни появились на радиостанциях. Тогда я с каждым днём всё больше и больше погружалась в мир под названием Tokio Hotel. Из-за вас начала писать стихи, вкладывая в каждое слово такое количество боли, что не читала свои творения.
Затем последовала ещё одно разочарование. От любого прикосновения молодого человека я впадала в панику. Но я всё же постаралась справиться. К тому же, моя семья всегда давала мне поддержку. И я знала, что чтобы не произошло, они сразу окажутся рядом. Как по мановению волшебной палочки. Но дело в том, что мне теперь тяжело заводить новые отношения. Я просто боюсь, что мне сделают больно. А вчерашний вечер вернул меня в прошлое.
Тишина, которая настала после моих слов, сначала принесла облегчение. Но затем я начала понимать, что меня буквально трясёт. Стакан с водой, который я держала в руках, выскользнул из рук. А отражение в зеркале пугало. Через мгновенье всё вокруг поплыло, и я упала в чьи-то объятия.
Pov Том.
Уже темнело, когда я сидел на балконе рядом с братом. Я всегда удивлялся его выдержке и хладнокровности в те моменты, когда он вынужден был стоять среди толпы, слушать оскорбления в свой адрес или давать интервью. Лишь дома он мог расслабиться и показать себя беззащитным и милым ребёнком, которым был в душе.
Первые звёзды появлялись на небе и с каждой минутой на улице становилось всё холодней. Мы всё так же, не произнося ни слова, сидели рядом. Как в старые времена, когда не было шума вокруг, посторонних людей, переживаний. Мы тогда жили только одним мгновеньем. Любили весь окружающий мир. Могли смеяться без причины, делать всё, что захотим и не бояться, что нас осудят. Сейчас же за самый маленький скандал с нашим именем в главной роли, мы могли получить выговор от продюсеров, осуждение прессы и недовольство людей. А что нам люди? Ведь мы никогда не считались с мнением тех, кто нам безразличен. Мы только смеялись над ними.
А что с нами стало теперь? Я скрываю от брата все, что происходит в моей жизни. Он видит это, но боится говорить. Постоянно грустит, и я вижу, что он устал от всего. То время, когда он с радостью выходил на сцену, прошло. А это самое ужасно в карьере музыканта. Принимать музыку, как работу.
Нам пора отдыхать. Плюнуть на всё и вместе махнуть на Мальдивы. Точно!
Я воодушевлённо повернулся на брата и поймал его взгляд. Он загадочно улыбался:
— На Мальдивы! – хором сказали мы и засмеялись.
— Когда?
— Через неделю! – снова хором.
Ещё минуту я выдерживал пристальный взгляд брата.
— Поехали в студию? – тихо спросил он, – Порадуем фанатов новым хитом!
И почему гениальные идеи приходят нам в головы одновременно?
Pov Элиз.
Яркий солнечный свет стремительным потоком хлынул в комнату, когда кто-то одёрнул шторы. На мгновенье я зажмурила глаза.
— Доброе утро, соня! – ласково сказал Кристиан, – Завтрак уже готов.
Я пропустила какой-то момент? Откуда он здесь взялся?
Копаясь в памяти, я вспомнила только то, что потеряла сознание, приезжал врач и сделал мне укол, после чего я уснула.
— Ты им рассказала? – осторожно спросил Кристиан, присаживаясь на край кровати. Я кивнула в ответ.
— Они спрашивали у меня знаю ли я что-то о том ублюдке, но ты мне ведь не сказала. И как понимаю, сейчас не скажешь. – Крис вопросительно посмотрел на меня, но я лишь замотала головой.
— Зачем я только сказала им об этом? Они же теперь возненавидят меня!
— Что? Почему ты себя всегда во всём обвиняешь? Билл твой парень и должен знать правду! Иначе, ты его потеряешь. Он сложный человек и характер оставляет желать лучшего. Он может быть ласковым и нежным, но если его обидят, он выпускает когти и одним словом может уничтожить. Ты правильно сделала, что рассказала правду. Теперь просто подожди, когда они смогут принять эту новость. Им не просто, поверь. Ты многое значишь в их жизни. Хотя в последнее время Том это тщательно скрывает. Элиз, малышка, послушай меня. Всё это прошлое, этого уже нет. Ты столько лет всё это держала в себе. Не пора ли отпустить? – Кристиан нежно улыбнулся, поймав мой взгляд, – Элиз! Подумай! К хорошему не приведёт! Ты потеряешь его. Поверь мне, что ты потеряешь все, если будешь закрываться, каждый раз, когда воспоминания придут в твою глупую головку! Где та сильная девушка, которую я знал?
— Она по-прежнему здесь, Крис! Просто я влюбилась и мне впервые хочется быть беспомощной девочкой.
Я была согласна со своим другом. Мне нужно меняться, чтобы удержать Билла рядом с собой. В последнее время, сама того не желая, я отталкивала его от себя. Том и Крис так старались воскресить наши отношения. Делали всё, что было в их силах и даже больше. А нам осталось сохранить. И теперь я снова принесла боль своему любимому человеку. Именно в тот момент, когда он был счастлив…
Я смотрела на двух счастливых людей, которые искренни улыбались с фотографии. Я впервые заметила, что мы отлично смотримся вместе. А Том на заднем плане скорчил смешную невинную мордашку. Я так привязалась к этим людям, что порой совершенно случайно называю Тома братом. И часто проскальзывают мысли, какие бы у нас с Биллом были дети… Но это просто мечты, нереальные и сладкие с оттенком лёгкой грусти.
Pov Билл.
Том как-то загадочно улыбался, перебирая пальцами по струнам. Я несколько раз просил его начать играть снова, мне никак не давался второй куплет. Я каждый раз спотыкался на одном и том же слове.
— Ну, же Билл соберись! – не выдержав, проворчал Том, – Я поддержу.
На этот раз всё вышло просто идеально. Том тихо подпевал, чтобы я чувствовал себя увереннее.
— Отлично! – зааплодировал братишка, – Я сейчас позвоню Йосту, и мы договоримся о встречи.
Кто-то осторожно постучал в дверь.
— Войдите! – громко сказал я и на мгновенье замер, увидев в дверях Элиз. Она неуверенно теребила подол платья, опустив глаза. Во мне было слишком много противоречивых чувств. Я думал, что мне трудно будет заговорить с ней снова, после её рассказа. Но всё оказалось гораздо проще. Она так мило и застенчиво улыбалась, что внутри просыпалась масса самых тёплых чувств. Её хотелось обнять и уже больше никогда и никуда от себя не отпускать. Я осторожно покосился на Тома и заметил, что он тоже улыбается ей в ответ. В такие минуты их единства я боялся говорить, потому что они сразу находили причину, чтобы посмеяться надо мной.