Ну прямо душка! Ни дать ни взять. Как будто пытается искупить свою вину.
— Спасибо, — процедила я.
Пусть не думает, что может опять заслужить моё расположение.
— Знаешь, я ведь благодарен тебе за всё… — тихо сказал он. — И часто вспоминаю, как мы с тобой жили, как познакомились… Помнишь?
— Ладно, мне пора идти, — прервала я его ностальгию. — Пока.
Ещё не хватало удариться в совместные воспоминания! У тебя есть новая жена, вот с ней и ностальгируй.
Колян выполнил свои обещания. Выкупил дом, помог подобрать отличную квартиру в тихом центре, а разницу от купли-продажи положил мне на счёт. Всё-таки от интеллигентного развода тоже есть своя польза. Вот стала бы я тогда устраивать скандалы и портить ему жизнь — ничего бы от этого не выиграла, а наоборот. Теперь же в случае чего всегда могу обратиться за помощью. Может, для меня в этом разводе не было большой трагедии потому, что я, в общем-то, Коляна не любила, а просто уважала? Скорее всего, так. Первое время, конечно, было обидно и больно, но свет не померк, и дышать я не перестала. А, может, у меня натура такая прагматичная. Не знаю. Но своё отрыдала ещё в юности, когда сбежал Стас.
В общем, жизнь моя покатилась дальше. Вадька рос. Мама пожила-пожила с нами, а потом засобиралась в Нижний Новгород.
— Дочка, отец ведь там один… — виновато проговорила она. — Я его совсем забросила.
— Конечно, мамуль, какие проблемы, — бодро отозвалась я.
Но сама в глубине души запаниковала, потому что мамулин отъезд означал, что Вадьке следовало срочно подыскивать няню. Всё-таки на работе мне тоже приходилось периодически появляться. Не тащить же его с собой! И чужого человека пускать в дом — да ещё к ребёнку! — было страшновато. Однако вопрос с няней решился вполне удачно. И тут посодействовала верная помощница Сонечка. Её мама уже давно скучала на пенсии. А у неё, между прочим, имелось педагогическое образование, и, потом, в юности она какое-то время работала медсестрой. Так что и педагог, и медработник в одном флаконе. Для меня это оказалось большой удачей!
Впрочем, был момент, который не давал мне покоя. Вадька подрастал, уже превратился во вполне оформленного человечка, и я стала замечать, что он словно не от мира сего. Нет, с интеллектом, слава богу, всё было нормально. Просто сын казался мне не совсем стандартным ребёнком.
Глава 24
Вадьке было года четыре, когда я заметила, что, случайно услышав классическую музыку, он вдруг замирал, навострял ушки и «не отмирал», пока звучала мелодия. Сначала я не обратила на это особого внимания, но, когда такая ситуация стала повторяться, специально включила музыкальный центр и поставила «Лунную сонату» Бетховена. До этого мой ребёнок бегал по дому, а тут остановился и пошёл на звук. И слушал до конца молча, с широко открытыми глазами, а под конец и вовсе расплакался.
— Ты что, Вадюш? — подскочила к нему я.
— Музыка гру…стная… — всхлипывая, проговорил он. — Там кто-то умер?
— Нет, маленький, — успокоила его я. — Это соната о несчастной любви… Но все остались живы и здоровы.
— А что такое несчастная любовь? — тут же спросил Вадька.
Как это объяснить четырёхлетнему малышу?
— Ну, понимаешь, композитор полюбил одну тётю, а она отказалась выйти за него замуж… — попыталась я подобрать слова. — Вот и остался он несчастным, но написал эту прекрасную сонату…
— А что такое соната? — последовал новый вопрос. — Это музыка, которую, мы слушали? И что такое выйти замуж?
Вопросы следовали один за другим, и пришлось мне изрядно попотеть, чтобы не погрешить против истины, но и ответить на понятном малышу языке. Вообще, Вадька задавал очень много вопросов, причём иногда таких, которые ставили меня в тупик. Например, услышал он однажды фразу «Вселенная бесконечна» — и понеслось. «А Вселенная — это что?», «А как это бесконечна?», и так далее. Мол, давай, мать, покажи на что ты способна! Я, конечно, дама неглупая и довольно подкованная, но всё равно стала часто нырять в интернет за ответами. А вопросов не убавлялось, и сыпались они как из рога изобилия.
У нас дома был рояль. Стоял просто так, что называется, для мебели. Мы с него только пыль стирали. Когда-то в детстве по настоянию мамули я немного занималась музыкой — а как же, ведь девочка должна уметь музицировать! Однако скоро мне до ужаса надоело долбить гаммы, и я это дело бросила. Но, Вадька, как услышал, что на рояле можно сыграть «Лунную сонату» и много чего другого, пристал словно банный лист — научи и научи. Пришлось самой кое-что вспомнить и усадить его рядом на специальный стульчик — стандартный был ему великоват.
В общем, стали мы с ним обучаться игре на рояле, а позже, когда мои возможности иссякли, я наняла настоящего преподавателя музыки. Кроме того, параллельно ставила Вадьке на музыкальном центре всё новые классические произведения. И это для моего малолетнего ребёнка было лучшим подарком, представляете? Не машинки, не железная дорога или какие-то современные навороченные игрушки, а музыка!
Я от этого была в полном ступоре. Мальчишка — и такой странный ранний интерес. Сидит за роялем, болтает ножками и, от удовольствия высунув язык, выводит гаммы. Уму непостижимо! А Ольга Семёновна — наша няня, мама Сонечки — в полном восторге.
— Очень способный, одарённый ребёнок! — восхищалась она.
— Ольга Семёновна, ему же в обществе жить! — чуть не плакала я. — В суровых джунглях! Какая музыка?
— Вы не правы, Алиночка, — аккуратно возражала мне она. — У мальчика такое чувство прекрасного, такая тонкая душевная организация…
— Вот-вот, и я о том же! — не унималась я. — С тонкой душевной организацией его в два счёта сотрут в порошок! Мужчина должен быть жёстким и решительным, а не размазнёй…
— Мужчины бывают разные… — мягко гнула свою линию Ольга Семёновна. — Может, вашему сыну суждено стать известным музыкантом или просто творческой личностью…
С этим я была категорически не согласна. Мне хотелось, чтобы Вадька вырос и занялся бизнесом, а для этого нужны клыки и когти. «Надо будет в скором времени отдать его в какую-нибудь спортивную секцию, — подумала я. — Поинтересоваться, что сейчас популярно среди парней. Но чтобы обязательно с элементами борьбы и самообороны. Пусть учится постоять за себя!»
Ещё сын очень рано освоил чтение. Не без помощи Ольги Семёновны, конечно, но, в основном, собственными силами.
— Алина, понимаете, я ведь только начала изучать с Вадиком буквы, — с удивлением рассказывала она. — Разумеется, читала ему детские книги. Но опомниться не успела, как он уже сам читал по слогам. Обычно этот процесс занимает гораздо больше времени. Часто бывает так, что ребёнок знает буквы, а как доходит до чтения, у него не получается. Многие дети в первом классе читают плохо и неохотно, а чуть подрастают, и всё у них в голове становится на место. Начинают читать как по маслу. Главное, не бросать с ними заниматься, и тогда количество переходит в качество. Но к вашему Вадику это не имеет никакого отношения…
— А у него что-то не так? — испугалась я.
— Почему — не так? — удивилась Ольга Семёновна. — У Вадика, наоборот, всё прекрасно, даже слишком!
— Что значит слишком? — озадаченно спросила я.
— Я имею в виду, что он слишком рано научился читать, причём практически самостоятельно, — объяснила она. — У вас очень одарённый ребёнок…
И что теперь прикажете с этим делать? Я даже не знала, радоваться надо или огорчаться. По мне так лучше бы он был стандартным парнем безо всяких заморочек. Такому проще в жизни. И я в очередной раз подумала, что все эти прибамбасы, может, и неплохо, но важнее вырастить из Вадьки стопроцентного мужика, который в дальнейшем и заработать сумеет, и решение нужное принять, и за себя и свою семью постоять. Мой мозг отказывался принять всю эту необычность, одарённость и прочее.
А Вадька скоро уже читал самостоятельно и начал проглатывать книги одну за другой. И не какие-нибудь там «мама мыла раму», а приключенческие, исторические, а потом и энциклопедии в ход пошли.