Мэддокс быстро поцеловал меня в уголки губ.
— Ты уже сделала.
— Хм.
— Ты провела день со мной. Этого достаточно.
— Свидание, — нахально сказала я.
— Свидание, — подтвердил он с теплой улыбкой с ямочками. Это преобразило его лицо. Мэддокс выглядел счастливым, и он вдруг стал моложе, чем прежде, больше своего возраста. Весь такой непринужденный, беззаботный и молодой.
Он всегда был занят школой и футболом, всегда беспокоился, всегда был напряжен. Это было бремя, которое он нес, пытаясь осчастливить своего отца, хотя, если бы вы спросили его – он бы солгал и сказал, что ему наплевать, что отец думает о нем.
Он был хорошим лжецом, скрывая свою боль за маской, которую носил, показывая миру, что он Мэддокс Коултер: дерзкий, высокомерный, богатый — звездный защитник Беркшира, а теперь и Гарварда.
Для мира у него было все. Родители. Деньги. Стипендия. Его футбольная карьера. Девушки в его распоряжении.
Он был королем и носил свою корону, полную шипов, с непревзойденным высокомерием и грязной ухмылкой.
Но глубоко внутри Мэддокс всегда хотел только принятия и любви.
Поэтому он бесконечно работал над этим… и всегда заканчивал разочарованием.
Но прямо сейчас? Обычная напряженная линия на его лбу разгладилась, голубые глаза стали практически живыми, а улыбка стала… настоящей.
О, черт возьми. Там снова мое сердце.
Вернувшись в отель, мы стали ждать лифт.
— Итак, что за сюрприз? — спросила я снова, теряя терпение. Он слишком долго тянул интригу.
— Он ждет нас на крыше. — Мэддокс подмигнул и сделал шаг назад, словно собираясь уйти.
Сбитая с толку, я схватила его за руку и притянула к себе.
— Ты хочешь сказать, что собираешься подняться на крышу по лестнице?
Он смотрел на лифт, и я практически чувствовала, как он потеет при одной мысли о том, чтобы войти в тесное ограждение.
— Мэддокс, ты не можешь подняться на пятнадцать лестничных пролетов. Это безумие! Нам не нужно идти на крышу. Давай вернемся в наш номер.
— Нет, — отрезал он, прежде чем покачать головой. — Извини. Просто… Я попросил их приготовить это специально для нас.
— Мэддокс…
Он стиснул зубы, его челюсть напряглась настолько, что я подумала, не сломается ли она под давлением.
— Поднимись на лифте, Лила. И я буду там через несколько минут. С лестницей проблем нет.
— Но…
— Лила, нет.
— Ты серьезно?
Выражение его лица стало суровым.
— Да. Не спорь со мной об этом, дракончик. Ты не выиграешь.
Лифт звякнул, и двери открылись. Мэддокс уже отступил от меня.
— На крышу, Лила. Увидимся там.
Я вошла в лифт и смотрела, как он уходит, когда дверь снова закрылась. Я нажала кнопку последнего этажа, который выведет меня на крышу. Я даже не знала, что нас туда пускают.
В отеле было пятнадцать этажей, и мне потребовалось несколько минут, чтобы добраться туда, куда мне нужно было. Когда я поднялась наверх, у дверей стоял служащий отеля. Он любезно улыбнулся, прежде чем выпустить меня, открыв передо мной стеклянную дверь. Я вышла на крышу, которая, по сути, представляла собой широкопролетную террасу.
Ебена мать.
Я медленно сделала несколько шагов вперед, оценивая все вокруг. Терраса превратилась в романтическую композицию. Сцена была прямо из фильма или любовного романа. О да, меня определенно соблазняли. Лепестки роз и ароматические свечи на земле создают для меня дорогу. Стол накрыт на двоих, но вид меня поразил.
Боже мой!
Должно быть, я простояла там в полном шоке целую минуту.
— Сюрприз, — выдохнул он мне в ухо.
Я даже не вздрогнула и не ахнула. Я почувствовала его прежде, чем он заговорил. Руки Мэддокса обвились вокруг моих бедер, когда я прислонилась к металлическим перилам крыши. Его дыхание стало тяжелее, его грудь вздымалась у меня за спиной, и я чувствовала, как стучит его сердце. Он поднялся на пятнадцать лестничных пролетов ради этого … ради нас.
Он прижался своими теплыми губами к моему обнаженному плечу, мягкий поцелуй.
— Закат, Эйфелева башня и ужин.
Мое дыхание сбилось.
— Что ты делаешь? — прошептала я, все еще в шоке.
— Ухаживаю за тобой, — легко ответил он. — Я обещал тебе романтику.
Так он и сделал.
И Мэддокс все исполнил.
Цветы… романтика… закат… Париж…
Что еще я могла попросить?
Влюбиться в моего лучшего друга никогда не должно было случиться, но закрутить роман с моим лучшим другом? Я догадывалась, что пути назад после этого уже не было.
Город любви оправдал свое название. Даже Мэддокс и я не могли бороться с этим.