Я полностью растянулась, но дискомфорта почти не было. Он медленно вытянулся и через секунду снова вошел, таким же медленным и мучительным движением.
Мой взгляд нашел освещенную Эйфелеву башню в ночи, когда Мэддокс трахал меня сзади.
О Боже, это был его сюрприз.
Романтика с добавлением члена, пообещал он.
Да, он выполнил обещание.
Мэддокс прохрипел мое имя, звук был таким первобытным, что моя матка сжалась в ответ. Его медленный темп увеличился, его толчки стали рывками. Сильнее. Глубже. Его пальцы обхватили мои волосы, сжали их в кулаке, пока костяшки пальцев не впились мне в кожу головы.
— Посмотри налево, подними глаза, — прорычал Мэддокс хриплым, рваным голосом.
Я посмотрела.
Мои губы разошлись с безмолвным вздохом, когда Мэддокс снова вошел в меня, его член ударил меня так глубоко, что мои пальцы ног почти оторвались от земли.
— Ты видишь его?
Я захныкала в ответ.
Кто-то — судя по силуэту, это был мужчина — наблюдал за нами из соседнего здания. Все здания стояли так близко друг к другу, а мужчина был всего на этаж выше нас, так что отрицать было нельзя — он все видел.
Из меня вырвался сдавленный звук. Я бы подумала, может, он нас не видел. В конце концов, на улице было темно, а может быть, он был чем-то занят. За исключением того, что по силуэту было видно, как мужчина вытащил свой член из штанов и начал дрочить.
Пока… наблюдает… за нами.
— Лила, — прорычал Мэддокс мое имя. Вытащил почти полностью. Его твердая длина прижалась к моим складкам, и я сжалась, чувствуя пустоту. — Плохая, плохая девочка. Ты устраиваешь ему хорошее шоу?
Одним сильным толчком он вошел обратно внутрь, и мои губы разошлись в безмолвном крике. Мэддокс!
Мэддокс не остановился. Мы оба издали сдавленный звук, стон… всхлип.
Это было быстро, жарко и грязно.
Мой взгляд не отводился от мужчины. Мэддокс снова врезался в меня, пока я смотрела, как совершенно незнакомый человек заставляет себя кончить при виде того, как мы трахаемся.
Мои стоны стали громче; Ворчание Мэддокса звучало в моих ушах резче.
— Лила. Лила. Блядь, Лила.
Напряжение в моем сердце усилилось, моя матка содрогнулась, а моя киска содрогнулась вокруг члена Мэддокса. Я попыталась проглотить свой крик, но когда он заколотил внутри меня, задев это сладкое, чувствительное место… Я отпустила.
Мои глаза закрылись, когда я кончила так сильно, что мои колени ослабли, а ноги почти подкосились. Он тоже нашел свое освобождение, его тело сжалось, когда он дернулся против меня.
— Так. Блядь. Красиво, — простонал Мэддокс.
Незнакомец тоже нашел свое освобождение, прежде чем он засунул свой член обратно в штаны, слегка помахал нам и отошел от своего окна.
Иисус, Боже! Пиздец!
Мэддокс обнял меня за талию, удерживая в вертикальном положении, пока я качалась на перилах крыши.
Что… мы… только что сделали?
Я сморгнула туман, но мой мозг, похоже, не работал. Мое сердце так сильно билось о грудную клетку, что я думала, что останется неприятный синяк. Мое тело было похоже на бесформенное месиво… Я была такой…
Я не могла думать. Не могла дышать. Не могла…
Мэддокс медленно вышел из меня, и я вздрогнула от внезапного ощущения пустоты. Его губы прижались к моему плечу, прежде чем он развернул меня и притянул в свои объятия. Его костюм был в беспорядке, а мое платье было измято. Мои волосы, вероятно, тоже были в беспорядке, добавляя моему взъерошенному виду.
— Довольно романтично, тебе не кажется? — Мэддокс проскрежетал мне в ухо, пока его сперма капала по моим бедрам.
— Это совершенно новый смысл романтики, Коултер, — сказала я, затаив дыхание.
Мэддокс усмехнулся, прежде чем затянуть мои губы в долгий поцелуй.
— Я стремлюсь доставить удовольствие, Гарсия.
О да, я была очень довольна.
Мэддокс Коултер умел делать грязную романтику очень хорошо.
ГЛАВА 5
Мэддокс
Наше пребывание в Париже подошло к концу.
Одна неделя. Семидневный роман.
А теперь мне оставалось только убедить Лилу остаться со мной… навсегда.
Но навсегда - это было очень долго. Вечность была всего лишь мечтой, красивой фантазией, думал я.
Я догадался, мне просто нужно было убедить ее, что нам хорошо вместе. Действительно чертовски хорошо. Достаточно хорошо, чтобы мы стали парой и просуществовали очень долго. Как бы пошловато это ни звучало (пошловатость не подходила моему характеру, но для Лилы я буду своей собственной версией пошлого романтика), я мог видеть свое будущее с Лилой.
Я не любил, или думал, что не любил. Но она была всем, чего я когда-либо хотел, и это пугало меня до смерти. Она была кусочком рая с адским огнем.