Это была такая глупая любовь.
— Останься, — выдохнул он.
— Я не могу, — прошептала я.
Эта секунда длилась дольше. Это длилось всю жизнь. Эта секунда была началом, серединой и концом нашей любви. Это было первое предложение, абзац, страница нашего незавершенного рассказа.
Голубизна в его глазах потемнела, и я запомнила в них каждое пятнышко. Глаза, в которых я могла бы утонуть, и я думаю… я утонула. Голубые глаза — это первое, что я заметила, когда столкнулась с ним в той кофейне почти пять лет назад. Это были его… глаза. Всегда.
Секунда.
Мэддокс отпустил.
Я ушла.
ГЛАВА 20
Лила
Райли убрала учебник, когда я вошла в нашу квартиру, и выжидающе посмотрела на меня. Должно быть, это было выражение моего лица или заплаканные следы на моих щеках, но Райли безмолвно раскрыла свои объятия для меня.
Я упала в ее объятия и подавила всхлип, который грозил вырваться наружу.
— Боже, это так тяжело. Уходить от него больно, и каждый раз, когда я это делаю, у меня откалывается еще один кусочек сердца.
Она успокаивающе погладила меня по рукам.
— Почему ты ушла на этот раз?
— Я подумала, что мы могли бы снова стать просто друзьями. — В моем голосе просочилась боль, и я вздрогнула, сдерживая еще один крик. — Я даже немного подбадривала себя. Я сказала, что не поддамся его чарам, не поддамся его прикосновениям. Но в тот момент, когда он поцеловал меня, я забыла обо всем этом и поцеловала его в ответ.
Я вытерла слезы и подняла голову, глядя на лицо Райли. Ее брови были нахмурены, и она сочувственно посмотрела на меня.
— Мы чуть не занялись сексом в больничной уборной, Райли. Если бы эти две женщины не застали нас, он бы трахнул меня прямо у раковины, пока его отец умирал в нескольких футах от него.
— Ну, дерьмо.
— Вот именно, — жалобно проворчала я. — Мэддокс и я больше не можем быть друзьями. Не тогда, когда мы не можем держать руки подальше друг от друга. Особенно не тогда, когда я нужна ему физически. Видишь ли, Мэддокс не очень хорошо относится к эмоциональной поддержке. Его мозг работает не так. Он чувствует через прикосновения и секс. Злобный секс. Секс ненависти. Секс мести. Вот как он справляется со своими эмоциями. Я... не могу... делать... это.
— Ты нужна ему прямо сейчас, Лила.
— Я знаю. Но я не могу быть его другом утром, а вечером заниматься его лечебным сексом. Это токсично, Райли. И мы не можем вернуться к отношениям…
Райли быстро разобрала мои слова.
— Почему нет?
— У меня есть причины. — Болезненные причины. Но я сделала это для Мэддокса. Я не ушла, чтобы защитить себя. Я ушла ради Мэддокса. — Мэддоксу нужен сигнал для пробуждения, даже среди всех дерьмовых вещей, которые происходят, я не могу быть рядом с ним все время. Мы не можем быть настолько зависимы друг от друга. Это не здоровые отношения. Есть некоторые вещи, с которыми нам приходится справляться… самостоятельно.
— И ты думаешь, что сейчас подходящий момент, чтобы проверить это? Лила, его отец умирает!
Я уселась рядом с Райли, высвободившись из ее объятий.
— Ты думаешь, что я стерва и невнимательна.
Она резко кивнула мне.
— Да.
В груди что-то кольнуло, заныло.
— Ш-ш-ш, спасибо за честность.
— Я позову тебя, когда решу, что ты этого заслуживаешь. Но я думаю, что у тебя в голове есть что-то еще, о чем ты мне не рассказываешь. — Глаза Райли стали жестче, а губы сжались. — Что произошло в тот день, когда ты узнала, что Бьянка беременна?
— Я ушла от Мэддокса, — прохрипела я.
— Что произошло перед тем, как ты ушла от него?
Я видела выражение его глаз…
— Я устала. Это был долгий день, и мне нужно немного поспать.
Райли глубоко и устало вздохнула и вскинула руки.
— Я сдаюсь.
Она пока отпустила это, но я знала, что не смогу убежать от этого разговора надолго.
Неделя спустя
Звонок в дверь зазвенел за моей спиной, когда я убирала последний стол. Я бросила взгляд через плечо, обращаясь к покойному покупателю.
— Мы закрыты!
На табличке было ясно сказано, что мы закрыты, почему люди до сих пор приходят? Я никогда этого не понимала. По крайней мере, два раза в неделю к нам приходили клиенты после закрытия, которые уговаривали нас обслужить их.
— Привет, Лила.
Моя спина выпрямилась при звуке ее голоса. Я зажмурила глаза и глубоко вздохнула. Бьянка была последним человеком, которого я хотела видеть после той дерьмовой недели, что у меня была.
Тяжело смотреть, как уходит твоя половинка. Но еще труднее уходить от нее.