На УЗИ в восемнадцать недель мы не обнаружили сердцебиения.
После двух выкидышей Айрис Каталина Коултер стала моей радужной малышкой.
У меня было так много любви, чтобы дать ей, похороненной внутри меня. Я хотела обнять ее и рассказать ей истории о том, как мы с ее отцом познакомились, и о наших глупых похождениях. Я хотела сказать своей маленькой девочке, как долго я ждала ее прибытия.
Только…
Моя дочь ненавидела меня.
БОНУС 2
Лила
После того, как мальчики улеглись вздремнуть — и все благодаря нашим двум золотистым ретриверам, Симбе и Нале, которые поддерживали их активность и утомляли — я также уложила Айрис вздремнуть. Это было после тридцатиминутного плача, пока я мыла и одевала ее.
Как только в доме стало тихо, я практически заползла в ванную. У меня болела голова, болело тело, и я был такой… уставшей.
Я посмотрела на себя в зеркало и увидела, что выгляжу именно так, как чувствую.
Мэддокс ничуть не изменился с тех пор, как мы поженились. Подтянут и красив как никогда. Он даже почти не постарел. Но я?
Боже, я была в полном беспорядке.
Я съежилась, глядя на женщину, смотревшую на меня в отражении. Темные круги. Рвота в моих волосах. Когда я в последний раз принимала душ? Два дня назад? Может три?
Я поспешно сорвала с Мэддокса рубашку, но в конце концов сдержала крик, увидев свое обнаженное тело. Я даже не смотрела на себя в зеркало с тех пор, как родилась Айрис.
Это была тяжелая беременность, и это сказалось на моем теле.
Мой плоский живот исчез с тех пор, как у меня появились близнецы, но теперь больше растяжек покрывали дряблую кожу, и как бы мне ни нравилось, что этот живот несет на себе пятерых моих драгоценных детей, я ненавидела его вид. Хирургический шрам, который я получила от моей последней беременности, смотрел на меня.
Мои сиськи вытекли, и я поняла, что у меня есть всего около пятнадцати минут, прежде чем Айрис понадобится еще одна порция молока.
Блядь.
Мои колени подогнулись, и я присела на корточки, издав приглушенный всхлип.
— Лила, — позвал Мэддокс через дверь. — Ты там в порядке?
Когда он пришел домой? Я была рада, что он вернулся рано, но я не хотела, чтобы он видел меня такой. Последнее, что я хотела сделать, это сломаться перед Мэддоксом. Ему не нужно было видеть меня такой… слабой. Страшная боль разлилась по моей груди.
— Ага, — сказала я, пытаясь казаться сильной, но мой голос прозвучал лишь как хныканье.
Мэддокс помолчал всего секунду, прежде чем снова постучать, на этот раз более настойчиво.
— Лила, я даю тебе десять секунд, чтобы открыть эту дверь, прежде чем я сломаю ее.
Я сердито вытерла слезы и закричала в ответ:
— Я в порядке. Просто дай мне минутку.
— Нет, — прорычал мой муж. — Нет, Маленький Дракон. Впусти меня.
Проклятье. Мэддокс и его интуиция. Он всегда знал, когда я нуждалась в нем, всегда был рядом со мной, даже если я не просила его о помощи.
— Не смей ломать…
Моя фраза оборвалась, когда дверь с грохотом распахнулась и появился Мэддокс. Лицо твердое, глаза мягкие, когда он шагнул ко мне.
— Черт возьми, — прошипела я.
— Ты никогда, никогда не запрешься от меня, Лила, — сказал он низким и сердитым голосом. Мэддокс присел рядом со мной, и я попыталась отбить его руки, но он уже баюкал меня на руках и поднимал мое тело с холодных плиток.
Он усадил меня на туалетный столик рядом с раковиной и заключил меня в клетку. Я прижалась к его груди.
— Разве нет уединения? Мне просто нужно было побыть одной, Мэддокс.
Его глаза сверкнули чем-то темным.
— Без уединения. Не тогда, когда ты такая.
— Какая? — защищаясь, спросила я.
— Ты снова застряла в своей голове, Лила. Я не оставлю жену одну, когда я ей нужен.
— Что мне нужно, так это побыть одной.
— Что тебе нужно, так это выплакаться, пока я держу тебя.
— Я…
— Она не ненавидит тебя, Маленький Дракон, — мягко сказал Мэддокс.
Я подавилась собственной слюной, сдерживая слезы.
— Ненавидит!
Он обхватил меня за щеки, приближая наши лица. Его губы шептали над моими.
— Как она может ненавидеть тебя? Как она может ненавидеть тебя, когда ты отдала ей жизнь? Когда у тебя есть так много любви, чтобы дать ей? Айрис шесть недель. Она ничего не знает о ненависти.
Мэддокс поцеловал меня, и я всхлипнула.
— Но… она… ненавидит меня. Она плачет каждый раз, когда я прикасаюсь к ней… Айрис никогда не плачет, когда ты ее держишь. Она даже не позволяет мне кормить ее грудью!