А день вставал!И музыка зарядкиуже неслась из каждого окна.И, утверждаятрезвые порядки,упрямоволныдвигалаДвина!Родная рындазвала на работу.И, освежая головы,опятьлетел приказпо траловому флоту:– Необходимопьянство пресекать!
Ленинград,
январь, 1962
«Бывало, вырядимся с шиком…»
Бывало,вырядимсяс шикомв костюмы, в шляпы, и – айда!Любой красоткес гордым ликомсмотреть на нас приятно,да!Винавеселенький бочонок —как чудо,сразу окружен!Мы пьем за ласковых девченок,а кто постарше,те – за жен…
Ах, сколько ихв кустахи в дюнах,у белых мраморных колонн, —мужчин,взволнованных и юных!А сколько женщин! —Миллион!У всех дворцов,у всех избушеккишит портовый праздный люд.Гремит оркестр,палят из пушек,даютнад городомсалют!
Ленинград,
март, 1962
Портовая ночь
Старпомы ждут своих матросов.Морской жаргонс борта на бортлетит,пугая альбатросов…И оглашен гудками порт!Иду. (А как же? – Дисциплина!)Оставив женщин и ночлег,иду походкой гражданинаи ртом ловлю роскошный снег,и выколачиваю звукииз веток, тронутых ледком,дышу на зябнущие руки,дышу свободно и легко!Пивные – наглухо закрыты.Темны дворы и этажи.Как бы заброшенный,забытый,безлюден город…Ни души!Лишь бледнолицая девицабез выраженья на лице,как замерзающая птица,сидит зачем-то на крыльце…– Матрос! – кричит. – Чего не спится?Куда торопишься? Постой!– Пардон! – кричу. – Иду трудиться!Болтать мне некогда с тобой…
Ленинград,
март, 1962
Имениннику
Валентину Горшкову
Твоя любимаяуснула.И ты, закрыв глаза и рот,уснешьи свалишься со стула.Быть может, свалишьсяв проход.И все жне будет слова злого,ни речи резкой и чужой.Тебя поднимут,как святого,кристально-чистогодушой.Уложат,где не дует ветер,и тихо твой покинут дом.Ты захрапишь…И все на свете —пойдетобычным чередом!
Ленинград,
декабрь, 1961
Морские выходки
(по мотивам Д. Гурамишвили)
Я жил в гостях у брата.Пока велись деньжата,все было хорошо.Когда мне стало туго —не оказалось друга,который бы помог…
Пришел я с просьбой к брату.Но брат свою зарплатуеще не получил.Не стал я ждать получку.Уехал на толкучкуи продал брюки-клеш.
Купил в буфете водкуи сразу вылил в глоткустакана полтора.Потом, в другом буфете —дружка случайно встретили выпил с ним еще…
Сквозь шум трамвайных станцийя укатил на танцыи был ошеломлен:на сумасшедшем кругесменяли буги-вугиужасный рок-энд-ролл!
Сперва в толпе столичнойя вел себя прилично,а после поднял шум:в танцующей ватагекакому-то стилягеударил между глаз!
И при фонарном светеочнулся я в кюветес поломанным ребром..На лбу болела шишка,и я подумал: – Крышка!Не буду больше пить!..
Но время пролетело.Поет душа и тело,я полон новых сил!Хочу толкнуть за грошивторые брюки-клеши,в которых я хожу…
Ленинградская обл.,
пос. Приютино, 1957
Долина детства
Мрачный мастерстрашного тарана,до чего ж он все же нерадив!
…После дива сельского бараная открыл немало разных див.
Нахлобучив мичманку на брови,шел в театр, в контору, на причал…
Стал теперь мудрее и суровей,и себя отравой накачал…
Но моя родимая землицанадо мной удерживает власть.
Память возвращается, как птица —в то гнездо, в котором родилась.
И вокруг долины той любимой,полной света вечных звезд Руси,
жизнь моя вращается незримо,как Земля вокруг своей оси!
Ленинград,
9 июля 1962
«Я забыл, как лошадь запрягают…»
Я забыл,как лошадь запрягают.И хочу ее позапрягать,хоть они неопытныхлягаюти до смерти могут залягать!