Блондин открыл дверь и кивнул:
– Проходи! Чего встала? Столбняк? Или робеешь? Не бойся, не съем – сегодня поужинал! – Он почти беззвучно засмеялся, а Милочку обдало горячим и тревожным жаром.
Она зашла вслед за ним и оглянулась, таких прихожих она не видела никогда: темные обои отсвечивали матовым серебром, высокий, до потолка, шкаф был плотно уставлен книгами. Ковер на полу, вешалка с завитушками, длинная люстра с цветными висюльками.
«Что же там в комнатах, если так здесь, в коридоре?» – подумала завороженная и обалдевшая Милочка.
Блондин развел руками и улыбнулся, теперь уже внимательно разглядывая ее:
– А мы ведь не познакомились, а? Ну, мать! Мы даем! Какие же мы идиоты. Точнее, я идиот! – Он протянул Милочке руку: – Сергей. Можно Серега.
– Мила, – хрипло ответила она и тоже протянула руку.
Рука у нее была холодная и влажная, и ей снова стало неловко.
– Слушай, а ты есть не хочешь? – неожиданно поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, снова рассмеялся. – Лично я голоден как волк! Хотя и поужинал! – Он вспомнил собственную шутку.
Милочке сразу стало так легко и просто, будто знала она этого Серегу сто лет, с самого детства. Она расплылась в счастливой улыбке и кивнула:
– Лично я – тоже! Ну в смысле – как волк!
– Ты – как волчица! – расхохотался он, качая кудрявой головой. – А ты волчица, Мила? – вдруг уточнил новый знакомый, глядя на нее с прищуром.
Милочка снова растерялась, не понимая, шутит он или всерьез, и лихорадочно размышляя, что ему ответить, чтобы не попасть впросак, не выглядеть смешной и не разочаровать своего нового и, кажется, приятного знакомого.
– Ты волчица, Мила, – ответил он за нее, – только пока, – он хитро прищурил левый глаз, – не знаешь об этом!
Она покраснела, не понимая, обрадоваться ей или все же обидеться.
– Я тут займусь, а ты отдыхай! – Он кивнул на дверь комнаты. – Располагайся!
Мила вошла и замерла как вкопанная. Дворец. Это дворец! Точно как когда-то в музее – те же бордовые, с золотом стены. Та же люстра – яркий, переливающийся хрусталь. Мебель – конечно, старинная – темная, тяжелая даже на вид. Вазы, картины. Старинные фотографии – подойти поближе она побоялась, вдруг зайдет Серега. Снова будет неловко.
Милочка присела на диван и от волнения и усталости заснула. Проснулась она лишь под утро и не сразу поняла, где она. Потом испуганно подскочила, поправила одежду и волосы и осторожно вышла в коридор. Там было тихо. Она на цыпочках подкралась к входной двери, но тут услышала голос хозяина:
– Куда собралась? Рано еще, даже метро закрыто!
Милочка обернулась. Сердце билось так сильно, что она боялась, как бы Серега не услышал его бешеный стук. А он стоял в коридоре – в трусах, с голым торсом и широко и громко зевал.
– Ну что? С добрым утром?
– С добрым утром, – ответила она тоненьким, чужим голосом.
Он снова зевнул.
– Ну что же ты, Мила! Нехорошо! Я вчера, как дурак, картошки пожарил. А ты? Раз – и уснула! Нехорошо.
Милочка покраснела и снова испугалась. Но, увидев в его глазах хитрые смешинки, тут же успокоилась и взяла себя в руки.
– А я ночью не ем! Слежу за фигурой! – выпалила она, чувствуя, как тут же вспотели ладони.
Он медленно и равнодушно с головы до ног ее оглядел:
– Фигуру? Ну это зря! У тебя и так все в порядке!
И у нее перехватило дыхание – от радости и даже от счастья.
Так начался их роман. С того самого раннего тихого утра в квартире на Патриарших прудах.
Потом выяснилось: беспечный Серега – внук известного артиста кино. Отсюда и квартира, и дача на Николиной Горе, и маленький домик под Сочи – все, что милостиво откинула советская власть своему любимцу. Дед был стар, вдов и доживал свой длинный век на огромной роскошной даче. Ухаживала за ним домработница, которая, как посмеивался внучок, ублажала его дряхлые члены.
Родители мотались по заграничным командировкам, и выходило, что сынок и внучок никого особенно не волновал – денег давали, тряпки присылали, квартира и машина у мальчика имелись.
Учись, сынок, и все будут счастливы. Но знаменитый МГИМО, а вместе с ним и перспективу дипломатической карьеры паршивец быстро оставил – вылетел со второго курса. Родители, живущие за границей, об этом еще не знали, а знаменитому деду было вообще все равно. Он давно уже жил между небом и землей, радуясь вкусной еде и ласкам кроткой услужливой Томочки, своей немолодой и верной домработницы.
Серега скучал. Денег полно – родители не обижают. Модными тряпками забиты шкафы. Но – скучно! Скучно, господа! Кабаки, гулянки, девицы. Да нет, все прекрасно, но однообразно и слегка утомительно. Ему была нужна деятельность. Даже не так – дело. И желательно острое, с перчиком, адреналином, на грани фола. Погони, перестрелки, темные подвалы. Суровая, опасная, но интересная гангстерская судьба. Чушь, конечно. Какие перестрелки, какие погони? И все-таки хотелось риска и драйва.