Как я не любила этот родительский тон Нади.
- Не хочу, мамочка, - съязвила я. - Суп пересолили.
- Мы едим один и тот же суп, Вероника. И он в меру соленый.
- А вот у меня чересчур соленый.
Надя черпнула ложку супа из моей тарелки и попробовала его. Затем внимательно на меня посмотрела.
- С тобой я потом поговорю.
Вот черт! Доигралась.
Остаток обеда мы провели уже не так весело, как его начало. Похоже я испортила всем настроение. Мне стало стыдно за свое поведение.
Мы расплатились и покинули ресторан.
Как только мы переступили порог кабинета, Надя хлопнула дверью так, что я подпрыгнула от неожиданности.
- С ума сошла? - повернулась я к ней.
- Нет, милая, я в полном порядке. А вот что происходит с тобой?
- Ты о чем?
- Ты изменилась. Прошел месяц с тех пор, как ты вернулась в юридический отдел и все это время ходишь, как зомби. Что с тобой происходит?
- Надя, я в порядке. Правда. Ты преувеличиваешь.
- Что произошло между тобой и Огневым в Швейцарии?
- Ничего.
- Почему вы вернулись порознь?
- Он так решил.
- Почему?
- Его спроси.
- Почему?
- Отстань, прошу тебя, - почти молила я.
- Почему он отправил тебя обратно в наш отдел, не дожидаясь возвращения Кати?
- Да не знаю я! - крикнула я в отчаянии и присела на пол возле стола, громко зарыдав.
Я плакала громко, навзрыд, как маленький ребёнок. По моим щекам и губам текли слезы и сопли. Их было так много, что мне казалось, что я захлебнусь. Я в отчаянии вытирала ладонями глаза, нос, щеки, губы. Мои руки были черные от размазанной туши.
С тех пор, как вернулась из Швейцарии, я ни разу не позволила себе выплакаться. Я старалась работать, как можно больше и дольше, чтобы у меня не было лишней секунды даже вспомнить о нем. И вот стоило Наде немного надавить на меня, как я тут же раскисла и позволила отчаянию взять верх над собой. Я думала, что я сильная, что я справлюсь, что забуду, разлюблю, вырву из сердца эту чертову любовь, и со временем смогу вновь улыбаться и просто жить, а не существовать. Но все это было лишь иллюзией, обманом, клеткой, полной боли, в которой я потихоньку умирала, захлёбываясь собственной безысходностью.
И, наверное, мне было бы намного легче, если бы Огнев оказался подонком. Но он им не был.
Поняв, что я к нему испытываю сильные чувства, он не уволил меня, хотя имел на это полное право. Зачем ему лишние проблемы? А всего лишь перевел обратно в юридический отдел. И не воспользовался мной, в конце концов. И это я - глупая наивная дура, раз позволила себе влюбиться в такого мужчину.
Где мои разум? Наверное, я потеряла его в тот момент, когда впервые увидела Огнева.
Было больно и от понимания того, что шансов, как женщины Огнева, как спутницы его уровня, у меня не может быть. Через два дня после моего возвращения из Женевы на главных страницах мировых таблоидов были опубликованы снимки Огнева, по-хозяйски обнимающего обворожительную француженку, успешного адвоката, на какой-то вечеринке в Монте-Карло. По моим подсчетам туда он отправился на следующий день после моего отъезда. Да-да, я еще и подсчитывала, когда он туда улетел. Дура!
Я не знаю сколько проплакала - минуту, десять, час. Моя голова находилась на коленях у Нади. Она пальцами перебирала мои волосы, которые выбились из пучка. Было очень приятно и спокойно. Теперь я уже не плакала, а лишь редко всхлипывала. Я повернула голову и, посмотрев на Надю, улыбнулась:
- Спасибо.
- Легче? - спросила она нежно, промокая салфеткой слезы на моем лице.
- Ты не представляешь насколько.
- Иногда надо дать волю слезам, Вероника. Не надо держать в себе обиду и боль. Это делает лишь хуже. Поверь мне.
- Я знаю.
- Он тебя обидел?
Я помотала головой.
- Я просто имела глупость в него влюбиться и, что самое ужасное, он это понял и объяснил мне, что мы не можем быть вместе,- улыбнулась я грустно. - Это очевидно, не так ли?
- Вероника, - Надя заставила меня приподняться, взяв мое лицо в свои ладони, - твой Огнев - слепой дурак, раз не увидел в тебе то, что вижу я.
Но мне от этого не легче!
- Послушай... - она прикусила губу и задумчиво смотрела на меня, над чем-то размышляя, - на следующей неделе корпоротив...
- Знаю, я не пойду, - махнула я рукой.
- Еще как пойдешь... - уверено сказала она, - так вот, завтра после работы, мы идем покупать тебе платье. - Она прикрыла глаза и продолжила, - мммм, это будет скромное платье, но в то же время, ты должна выглядеть в нем сексуально. То, что Огнев в тебя влюбится, я не обещаю. А вот слюни по тебе уж точно пускать будет.
- Огнев, пускающий слюни... - хихикнула я, представив с трудом себе эту картину.
Похоже у Нади тоже заиграла фантазия. Сначала она хмыкнула, потом рассмеялась и после начала громко хохотать, держась за живот.
Мы смеялись от души, сидя посредине кабинета. Сквозь смех и невысохшие слезы, я понимала, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Я понимала, что мне нужно идти вперед, не оглядываться назад, ведь я молода и просто обязана быть счастливой. И мое счастье напрямую зависит от моего настроя на будущее. А будущее у меня может быть светлым, согретым теплыми мгновениями, проведенными рядом с мужчиной, который меня будет любить и уважать. Ведь я достойна любви и уважения. И пусть я не буду любить его, пусть мое дыхание не будет останавливаться при виде его, а пульс не будет учащаться, главное, чтобы мы уважали друг друга, ведь на основе взаимопонимания, отношения могут быть крепкими, спокойными, не приносящими боль и страдания.
Но, чтобы найти мужчину, надо проводить время не только дома и на работе. Надо хотя бы иногда, например, раз в неделю выходить за пределы четырех стен, не важно домашних или офисных, в свет, как любила высказываться Лера. "Выйдем в свет" говорила она, когда речь заходила о простых встречах в кафе или о походах в кино.
Интересно, что делает моя сумасшедшая подруга? Мы давно не виделись, более месяца, это огромный период учитывая, что раньше мы встречались два-три раза в неделю. Насколько мне было известно, она улетела с отцом в Германию. Лера иногда сопровождала отца на деловых поездках, он проводил время на встречах, а она любовалась достопримечательностями известных городов. Таким образом она побывала почти на всех континентах. "Я побывала на всех континентах, - говорила она, а затем, шутя, добавляла, - кроме Антарктиды."
Ближе к концу рабочего дня я отправила групповое сообщение Лере и Артему, предложив встретиться. Леры, как я и предполагала, не было в стране, она с отцом все еще находились в Германии, а Артем на пару дней уехал к родителям в Питер. Итак мы договорились встретиться на следующей неделе.
Одна лишь мысль о моих друзьях приподняла мне настроение. Я была немного зла на себя от того, что позволила грусти стать неотъемлемой частью моей жизни и игнорировать своих друзей. Ведь они неоднократно присылали сообщения, звонили и приглашали в кафе или в клубы, но я всегда находила причины отказаться. Сама себе делала хуже своими отказами, отгородившись от всего мира стеной отчужденности.
Надя уже ушла домой, а я ждала сообщение от дяди Семена, моего соседа пенсионера. За смешную цену я договорилась с ним, что он будет отвозить и привозить меня с работы. Было очень удобно, тем более что наступила зима, и мне не приходилось мерзнуть, добираясь до метро.
Телефон пиликнул, оповестив меня о входящем сообщении. Я взглянула на экран и улыбнулась. Эх, дядя Семен, умеешь поднять ты настроение. "Выходи, цапля" написал он. Цаплей называл он меня, из-за туфлей на высоких каблуках, которые я так и не решила сменить на более теплую обувь. Вот как выпадет первый снег, так и сменю на сапоги. А может и нет, подумала я. А зачем менять, если на улице я вообще не провожу время? И мне не встретилась еще ни одна девушка или женщина в сапогах у нас в офисе. Все, до сих пор, носили туфли, и я не буду исключением, решила я.