Источник находился в ложбинке, окружённой кустарником и небольшими деревьями с трёх сторон. С открытой стороны к нему вела широкая тропа. Небольшой водоём, в поперечнике не превышающий трёх метров, с берегов зарос камышами, и только там, где кончалась тропа, берег был обложен камнями, и дно было песчаным. Теперь на некотором отдалении от водоёма высилась кучка чёрного ила. Экскаваторщик неподвижно сидел в кабине. Валька не понял, что произошло, спросил: «Что?» и услышал шёпот Энн: «Вода уходит…»
Только теперь он увидел, что вода отступила от берега примерно на две ладони. «Может, остановится?», – спросил шёпотом.
– Где там, – не то вздохнула, не то простонала оказавшаяся рядом с ним Таисия Андреевна. – Он жилу нарушил…
– Какую жилу?
– Водоносную, – ответил стоящий впереди старичок. – Такие дела с умом делаются, к воде надо с почтением, это тебе не дрова рубить.
Валька боялся самосуда, но к экскаваторщику никто даже не подошёл. И шума особого не было. Народ стал расходиться. Экскаватор развернулся и уехал. Двинулись и ребята.
Оказывается, пока они ходили к источнику, на поляне кипела работа. Теперь здесь были вбиты колышки и между ними натянута красно-белая лента. Стоял экскаватор с распахнутой дверцей, сидел на корточках экскаваторщик и курил, упорно глядя в землю. Орал над ним прораб, а он его как будто не слышал.
– Ты знаешь, сколько стоит час простоя?!
Дёргала за воротник экскаваторщика и что-то ныла женщина в цветастом платье. Он продолжал курить. Подошла ведьма Обоянская в сопровождении двух женщин. Таисия Андреевна обратилась к ней без всякого почтения, пожалуй, даже с насмешкой:
– Ну что, против денег даже колдовство бессильно?
– Чего задираешься, Тась, ты же мне не платила, – спокойно отозвалась ведьма.
– Я бы, Маша, заплатила, если бы ты поляну спасла и воду вернула, – миролюбиво сказала старуха. – Но хрущ администрации столько дал, сколько у меня за всю жизнь не было.
– А не надо ничего платить. Сейчас кровь прольётся, и поляна от чужих очистится.
– Чья кровь? – испугалась Таисия Андреевна.
– Кто первый на землю покусится. А когда кровь второй раз прольётся, в источник вода вернётся.
Обоянская повернулась и не спеша пошла по улице. За ней двинулись двое с ней пришедших.
– Вот видишь, Милка, – спокойно сказал экскаваторщик, вставая и разминая затёкшие от длительного сидения на корточках ноги. – И ведьма говорит, что поляны лучше не касаться – кровь пойдёт.
Женщина в цветастом платье возмутилась:
– Совсем свихнулся! Ты уже этой дуры слушаешься!
Экскаваторщик плюнул, развернулся и пошёл вниз по улице. Заспешила следом и она, причитая и ругаясь.
Валька шепнул девочкам:
– Что-то не больно народ ведьмы боится.
Энн отозвалась:
– Я бабушкам рассказала, что ведьмы Обоянской испугалась. А они посмеялись: никто её в Утятине всерьёз не воспринимает, потому что знают как облупленную. Обыкновенная тётка, не очень грамотная, со страшной судьбой. Когда ей было три года, у неё на глазах отец мать зарезал.
– За что? – спросила Аня.
– Не знаю, – растерялась Энн. – Я не спросила. Может, пьяный был?
– Ну, мало ли алкашей на белом свете, – возразил Валька.
– Из ревности мог, – деловито перечислила Аня. – А может, разводились, добро не поделили.
– А ты можешь представить своих родителей в такой ситуации?
– Мои родители нормальные, – сорвалась на крик Аня.
– Вот и дошли до сути, – сказал Валька. – Это мог сделать только ненормальный.
– Верно, – согласилась Энн. – Ты, Валька, правильно говоришь. Но зачем ты всё время Аню цепляешь?
– Я обстоятельный. Я ей, как человеку творческому, предлагаю вжиться в ситуацию.
– Сам вживайся! – взорвалась Аня.
– Не могу. Мы с Энн из неполных семей. У нас чисто женское воспитание. Я не представляю, в какой ситуации папа в присутствии маленького ребёнка может схватиться за нож. А ты, Энн?
Энн помотала головой. Потом спохватилась:
– Валь, ты прикалываешься! Полная семья, неполная семья – всё равно нормальные! У меня дедушка есть, дяди, у тебя тоже дяди есть – ты можешь представить их с ножом?
– Ну, разобрались! Значит, ведьма – дочь ненормальных родителей. А как она ведьмой стала?
– Совсем недавно. Её воспитывала бабка, она была травницей и ворожеей. Гадала, от алкоголизма заговаривала, многие болезни лечила. К ней народ ходил. А Обоянская работала на комбинате простой рабочей. Никаких сверхъестественных способностей не показывала. Лет десять назад бабка умерла, а её внучка вдруг объявляет: я теперь всё могу, мне бабка дар передала! Земляки посмеялись и забыли. А клиентуру она себе в других районах нашла. Ездят, и немало, мы же видели.